Смутное время. Основные события и результаты. Политика первых романовых и церковный раскол(17 век). Династия Романовых и Церковь. Кем были Романовы по отношению к Русской Церкви

Федеральное агентство по образованию Российской Федерации

Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Санкт-Петербургский государственный горный институт им. Г.В. Плеханова

(Технический университет)

Кафедра истории и политологии

РЕФЕРАТ

по дисциплине история

Тема реферата: Первые Романовы

Выполнила: студентка группы ЭГР-08 Хомчук Ю.С.

Проверила: доцент Позина Л. Т.

Санкт-Петербург 2008

ВВЕДЕНИЕ

ПОСЛЕДСТВИЯ СМУТЫ

ПЕРВЫЕ РОМАНОВЫ

ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

ВЛАСТЬ, РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Особое место в исторических судьбах России принадлежит XVII столетию. Одним из самых ярких его событий является смена царских династий России. Именно в этом веке, после тяжелых для России времен Смуты, эпохи самозванцев, династия Рюриковичей сменилась новой династией Романовых.

Целью моего реферата является исследование времени правления первых представителей династии Романовых. Новаторство темы заключается в том, чтобы охарактеризовать внутри-, внешнеполитическое и культурное положение в стране и ее развитие при первых Романовых за довольно большой промежуток времени - более чем в столетие. В рассмотрение берется исторический период с 1613 по 1725 гг., в течение которого на престоле побывали такие значимые в российской истории фигуры, как Михаил Федорович Романов, Алексей Михайлович и Петр I. Пребывание на престоле Федора Алексеевича, Софьи Алексеевны и Ивана V особой активной преобразовательской деятельностью не ознаменовалось, поэтому в данном реферате подробности их правления рассмотрению не подвергаются.

Структура реферата определена следующим образом: вначале мною проводится анализ положения страны, охваченной последствиями Смуты, до прихода к власти Михаила Романова, затем приводится история возникновения рода Романовых и краткие биографические сведения, характеризующие первых его представителей. Далее я рассматриваю особенности системы управления государством, сложившиеся в анализируемый период, и социальные конфликты того времени (их причины, состав восставших, требования и результаты). В следующей главе, посвященной внешней политики России, мною дается обзор и характеристика внешнеполитического курса страны во времена правления первых Романовых, а также основные события, связанные с присоединением Украины и освоением Сибири и Дальнего Востока. В последней главе уделяется внимание церковным преобразованиям и развитию культуры России в рассматриваемый период.

Выводы и итоги, к которым я пришла по ходу написания работы, выражены мною в заключении. Список используемой литературы приводится в конце реферата. Среди источников - труды таких историков, как Платонов С. Ф., Павленко Н. И. и Пушкарев С. Г., монографии Валишевского К. и Демидовой Н.Ф., посвященные правлению первых представителей династии Романовых, статьи из журнала «Отечественная история», а также некоторые исторические документы.

ПОСЛЕДСТВИЯ СМУТЫ

Воцарению первого представителя династии Романовых - Михаила Федоровича - предшествовали события Смутного времени, последствия которой ощущались во всех сферах жизни. Тянувшаяся полтора десятилетия Смута не могла не оставить глубокого следа в жизни Московского государства. В экономическом плане Смута была долговременным мощным откатом назад и деревни, и города. Запустение и разорение царили в стране. Средства для восстановления хозяйства извлекались из податного люда. Хозяйственные трудности усилили факторы крепостнического характера, что явно проявилось в статьях Соборного уложения 1649 года.

Смута повлияла на положение и высших сословий. Было подорвано положение боярства. Одни боярские семьи были уничтожены, другие обеднели, третьи надолго потеряли свое могущество и политическое влияние. Зато окрепло дворянство и верхушка посада, которые стали играть значительную роль в государственных делах.

Смутное время оставило в наследство множество нерешенных внешнеполитических проблем. В руках шведов оставались северо-западные русские земли с Новгородом; на западных, смоленских землях хозяйничали поляки. Международный авторитет разоренной всеми невзгодами страны был ничтожен.

Бурные годы Смуты, бывшие тяжелым испытанием, потрясением для людей, изменили их привычный взгляд на многие вещи и в первую очередь на государство и государя. До этого времени в представлениях людей понятие «государь» и «государство» были неотделимы. По отношению к государю все подданные считались холопами, слугами, жившими на территории его наследственной собственности, его «вотчины». Сменяемость царей во время Смутного времени, их избрание на престол волей народа, выраженной в решениях Земского собора, в съездах выборных от городов и всех земель, привели к осознанию того, что государство, народ могут быть «выше» государя. В.О. Ключевский отмечал в связи с этим: «Из бурь Смутного времени народ вышел гораздо впечатлительнее и раздражительнее, чем был прежде,… был уже далеко не прежним безропотным и послушным орудием в руках правительства».

Вот почему первые годы правления Михаила Федоровича были во многом определены событиями предшествующих лет. В следующей главе речь пойдет об истории возникновения рода Романовых и особенностях правления первых ее представителей.

ПЕРВЫЕ РОМАНОВЫ

В 1613 году состоялся самый представительный и многочисленный из всех, какие только собирались в XVI-XVII вв., Земский собор. В нем участвовали выборные от дворянства, посада, белого духовенства и, возможно, черносошного крестьянства. Главным был вопрос об избрании государя.

В результате острых споров наиболее приемлемой оказалась кандидатура 16-летнего Михаила Федоровича Романова. Он стал реальным претендентом на престол не потому, что был лучше, а потому, что устроил в конечном счете всех. В отличие от других претендентов, М. Романов был относительно нейтрален: не успев ничем проявить себя, он позволял связывать с собой все чаяния и мечты о преодолении смуты. Подобно тому, как некогда имя царя Дмитрия воплощало в себе целую легенду, так и Романов был олицетворением программы возвращения к «старине и покою», примирению и компромиссу всех общественных сил на базе крепостничества и самодержавия. Своей родственной связью с прежней династией Михаил Федорович более всего воплощал идею возврата к старине.

История рода Романовых также способствовала выбору. Для аристократии они были свои - почтенный старомосковский боярский род. Начало роду Романовых положил Андрей Иванович Кобыла, который был приближённым московского великого князя Симеона Гордого и имел 5 сыновей. Потомки его до начала ХVI в. именовались Кошкиными, до конца ХVI в. - Захарьиными. Затем Захарьины разделились на две ветви: Захарьиных-Яковлевых и Захарьиных-Юрьевых. От последних произошли Романовы. Романовы находились в тесном родстве с Рюриковичами. Никита Романович был братом первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовны. Сын Анастасии Фёдор был последним русским царём из династии Рюриковичей. При Борисе Годунове род Романовых был обвинён в колдовстве. Четыре сына Никиты Романовича были подвергнуты опале. Один из сыновей - Фёдор Никитич - был насильно пострижен в монахи под именем Филарет.

Решающим при избрании нового государя оказалось давление вольного казачества, которое преобладало на момент избрания в Москве и которое, по сути, заставило аристократию и духовенство поспешить с выбором. Романовы пользовались популярностью среди вольного казачества благодаря тушинскому патриаршеству Филарета. Итак, его сын Михаил был избран царём, и последствия Смутного времени пришлось преодолевать первым Романовым. К первым Романовым относят Михаила Фёдоровича (1613 - 1645 гг.) , его сына Алексея Михайловича (1645 - 1676 гг.) и Петра I (1682 - 1725 гг.).

Михаилу Фёдоровичу досталась совершенно разорённая страна. В Новгороде сидели шведы. Поляки заняли 20 русских городов. Татары без перерыва грабили южные русские земли. По стране бродили толпы нищих, шайки разбойников. Царская казна пустовала. Поляки не признавали выборы Земского собора 1613 г. действительными. В 1617 г. польский королевич Владислав организовал поход на Москву, стал у стен Кремля и требовал, чтобы русские его выбрали свои царём.

Положение Михаила на престоле было отчаянным. Но общество, уставшее от бедствий Смутного времени, сплотилось вокруг своего юного царя и оказывало ему всяческую помощь. Поначалу большую роль в управлении страной играли мать царя и её родственники, Боярская дума. Первые 10 лет правления Земские соборы заседали беспрерывно. В 1619 г. из польского плена возвратился отец царя. В Москве он был провозглашён патриархом. Исходя из интересов государства, Филарет удалил от престола жену и всех её родственников. Умный, властный, опытный, он вместе с сыном уверенно стал править страной вплоть до своей смерти в 1633 г. После Михаил сам довольно успешно стравлялся с делами государственного правления.

Не долго жил и его сын и преемник царь Алексей Михайлович (родился 19 марта 1629 г., умер 29 января 1676 г.). Получив трон по праву наследования, он исповедовал веру в богоизбранность царя, его власти. Отличаясь, как и отец, мягкостью, кротостью характера, он мог проявлять и вспыльчивость, гневливость. Современники рисуют его внешность: полнота, даже тучность фигуры, низкий лоб и белое лицо, пухлые и румяные щеки, русые волосы и красивая борода; наконец, мягкий взгляд. Его «гораздо тихий» нрав, благочестие и богобоязненность, любовь к церковному пению и соколиной охоте сочетались со склонностью к нововведениям, знаниям. В первые годы его правления большую роль в государственных делах играл его «дядька» (воспитатель) боярин Б. И.Морозов, ставший свояком царя (они были женаты на родных сестрах), и родственники по первой жене - Милославские.

Алексей Михайлович пережил бурную эпоху «бунтов» и войн, сближение и разлад с патриархом Никоном. При нем расширяются владения России и на востоке, в Сибири, и на западе. Проводится активная дипломатическая деятельность. Немало было сделано и в области внутренней политики. Проводился курс на централизацию управления, укрепление самодержавия. Отсталость страны диктовала приглашение иностранных специалистов по мануфактурному производству, военному делу, первые опыты, попытки преобразований (заведение школ, полки нового строя и др.).

В своих дворцовых владениях царь был рачительным хозяином, строго следил за тем, чтобы его крепостные крестьяне исправно исполняли свои обязанности, вносили всякие платежи. От первой жены М. И. Милославской Алексей Михайлович имел 13 детей; от второй - Н. К. Нарышкиной - троих детей. Многие из них рано умирали. Трое его сыновей стали царями (Федор, Иван и Петр), дочь Софья - регентшей при малолетних царях-братьях (Иване и Петре).

Следующий рассматриваемый мною правитель - Петр I Великий, российский царь с 1682 (правил с 1689), первый российский император (с 1721), младший сын Алексея Михайловича от второго брака с Н. К. Нарышкиной.

Кратко характеризуя деятельность Петра I, необходимо обратить внимание на следующие заслуги данного правителя. Он провел реформы государственного управления (созданы Сенат, коллегии, органы высшего государственного контроля и политического сыска; церковь подчинена государству; проведено деление страны на губернии, построена новая столица - Санкт-Петербург). Петр I использовал опыт западноевропейских стран в развитии промышленности, торговли, культуры, проводил политику меркантилизма (создание мануфактур, металлургических, горных и других заводов, верфей, пристаней, каналов). Также он руководил постройкой флота и созданием регулярной армии и возглавлял армию в Азовских походах, Северной войне, Прутском и Персидском походах; а также командовал войсками при взятии Нотебурга, в сражениях при деревне Лесной и под Полтавой.

Деятельность Петра способствовала упрочению экономического и политического положения дворянства. По его инициативе открыты многие учебные заведения, Академия наук, принята гражданская азбука. Реформы Петра I проводились жестокими средствами, путем крайнего напряжения материальных и людских сил (подушная подать), что влекло за собой восстания (Стрелецкое 1698, Астраханское 1705-1706, Булавинское 1707-1709), беспощадно подавлявшиеся правительством. Будучи создателем могущественного абсолютистского государства, Петр I добился признания за Россией авторитета великой державы.

ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА

После событий Смутного времени перед первым правителем из рода Романовых - Михаилом Федоровичем - стояла непростая задача восстановления общества. Еще беспокоили самозванцы, на престол претендовал Владислав, власть еще не была крепкой. Восстановление государства шло трудно еще и потому, что царь Михаил не был государственным деятелем.

Выход находили в постоянном диалоге с обществом в лице Земского собора. В первой половине XVII в. Земский собор работал непрерывно, решая буквально все дела. Он стал органом представительства дворян и посадских людей, созывался часто, чуть ли не ежегодно. Земский собор по существу превратился в орган распорядительной власти, обреченный на роль послушного орудия в руках самодержавия. В первой половине века Земские соборы рассматривали вопросы войны и мира, сбора экстренных налогов и отношений с соседними странами. Ситуация медленно, но стабилизировалась.

Считалось, что царь правит страной вместе с Боярской думой. В нее входили представители четырех думных чинов: бояре, окольничие, думные дворяне и думные дьяки. В XVII в. немалое число людей вошло в состав Думы благодаря родству с царями по женской линии. Число членов Боярской думы менялось. В конце 70-х гг. в ней было 97человек: 42боярина, 27окольничих, 19думных дворян и 9думных дьяков. Аристократический характер Думы сохранялся, но все же не оставался неизменным - в Думу попадало все большее количество дворян и дьяков.

В думе по указанию царя обсуждали и решали наиболее важные государственные дела: объявление войны, заключение мира, сбор чрезвычайных налогов, принятие нового закона и т. д., спорные или сложные вопросы по представлению приказов - министерств XVII столетия, по жалобам отдельных лиц. Решение Думы становилось законом или его разъяснением.

Основная масса судебных дел решалась в приказах, а также воеводами, помещиками и вотчинниками. Характерно, что органы государственной власти и управления ведали судом. Суд отличался самовластием приказных, местных начальников, волокитой и мздоимством. Наряду с состязательным процессом (выслушивание показаний истца и ответчика), все большее распространение получал сыскной с его доносами и арестами, очными ставками и пытками.

Русское войско формировалось из служилых людей по отечеству (феодалы из думных, московских чинов, городовых дворян и детей боярских), служилых людей по прибору (стрельцы, городовые казаки, пушкари и др.), нерусских народов - башкир, татар и др. Дворяне являлись на службу в города и полки дважды в году или в военные походы вместе со своими вооруженными слугами. Приборные комплектовались из вольных, охочих людей, родственников самих стрельцов и др. В военное время из податных сословий собирали даточных и посошных людей для вспомогательных работ в войске и участия в военных действиях. С 1630 г. началось создание полков нового строя- солдатских, рейтарских, драгунских.

При царе Алексее Михайловиче власть укрепилась. В 1645 г. он принял титул «Царь, Государь, Великий князь всея Великая и Малая России, Самодержец». Это окончательно закрепило за страной название - Россия. Царь не был стеснен никакими законами. Отношения подданства были восстановлены. Политическим идеалом Алексея Михайловича (который назывался в народе «Тишайшим») была монархия Ивана Грозного. Эпоха Грозного его привлекала не террором, а неограниченностью власти. Царь привлекал к правлению умных, сведущих людей, по способностям, а не по родовитости, как это было ранее. Опорой ему стала бюрократия. Госаппарат возрос за 50 лет (с 1640 по 1690 гг.) в 3 раза.

Был учрежден Приказ тайных дел. В его задачу входил контроль за точным исполнением указаний царя, пресечение казнокрадства, злоупотреблений властью. Работники Тайного приказа сопровождали бояр-послов за границу, строго следя за соблюдением инструкций, данных царем. Тайный приказ подчинялся непосредственно царю. Через него Алексей Михайлович сосредоточил в своих руках контроль над деятельностью государственных служащих сверху донизу.

Боярская дума при нем потеряла какое-либо значение. Ведущими в госуправлении стали административные органы - приказы. Большинство из них носило военный характер: стрелецкий, казачий и т.д. Главной опорой власти становятся бюрократия и армия. Формирующаяся абсолютная монархия уже не нуждается в таком органе управления, как Земский собор, поэтому после 1653г., когда Земский собор вынес решение о принятии Украины в российское подданство, деятельность этого сословно-представительного учреждения, по сути дела, прекращается.

В 1646 году правительство Алексея Михайловича <#"justify">«Суд государя царя <…> всея Русии, судити бояром и околничим и думным людем и дияком, и всяким приказным людем, и судьям, и всякая росправа делати всем людем Московского государьства, от большаго и до меньшаго чину, вправду. А спроныя дела, которых в приказех зачем вершити будет не мощно, взносити ис приказов в доклад к государю царю, и к его государевым бояром и околничим и думным людем. А бояром и околничим и думным людем сидети в полате, и по государеву указу государевы всякия дела делати всем вместе».

Название Уложения объясняется тем, что оно принималось на Земском соборе и представляло собой основы законодательства России. Подлинный текст Соборного Уложения сохранился в Государственном архиве. Это огромный свиток длиной 309 м.

В Соборном Уложении определялся статус главы государства - царя, самодержавного и наследного монарха. Оно было главным делом Алексея Михайловича, при нем российское общество стало более открытым, но европеизации России не произошло. Усовершенствования в государственном, правовом устройстве страны не ускорили развитие общества, а наоборот, закрепили корпоративно чиновничью структуру общества, что сдерживало социальную мобильность. Россия с трудом развивалась, в тяжелом экономическом положении находилось большинство населения: посадские люди, казачество, ратные люди (воины), не говоря уже о крепостных крестьянах.

В поисках выхода из тяжелого финансового положения русское правительство взамен серебряной монеты с 1654 года по той же цене стало чеканить медную. Медных денег было выпущено так много, что они обесценились. Дороговизна продуктов привела к голоду. Доведенные до отчаяния посадские московские люди летом 1662 года подняли восстание (Медный бунт <#"justify">Налоговое бремя, еще более усилившееся при Петре I, стало одной из причин массового недовольства населения, вылившегося в новые народные восстания, крупнейшими из которых были выступления в Астрахани в 1705 г. и на Дону под предводительством К.Булавина в 1707-1708 гг. Стрелецкие выступления 1682, 1689 и 1698 гг. носили иной характер и впоследствии послужили одной из причин ликвидации стрелецких формирований.

Итак, обратимся к внутренней политике Петра I, которая заслуживает отдельного внимания. Правление Петра в целом характеризуется активными преобразованиями. Их предпосылки сложились еще в ХVII веке. В конце XVII в. в России появились мануфактуры <#"justify">ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА

В данной главе будут рассмотрены важнейшие моменты, связанные с вопросами внешнеполитического курса Российского государства при первых Романовых. Речь идет о том же временном рубеже - с 1613 по 1725 гг. - в начале которого необходимым условием для выхода страны из глубокого кризиса являлось прекращение иностранной интервенции и стабилизация внешнеполитического положения.

Восстанавливая государство после Смуты, новое правительство руководствовалось принципом: все должно быть по старине. Одной из основных его забот было преодоление последствий интервенции, однако все попытки изгнать шведов из русских земель терпели неудачу. Тогда, пользуясь посредничеством англичан, Михаил начал мирные переговоры, которые завершились в 1617 г. подписанием «вечного мира» в деревне Столбово. По этому договору Новгород возвращался России, но побережье Финского залива, все течение Невы и Карелия оставались за Швецией.

Еще сложнее обстояло дело с Польшей. Если шведы не имели поводов для расширения агрессии за пределы уже захваченных ими территорий, то у поляков такие причины были. Польский король Сигизмунд не признавал воцарения на московском престоле Михаила Романова, по-прежнему считая русским царем своего сына. Он предпринял поход на Москву, но потерпел неудачу. От претензий на русский трон король не отказался, но и войну продолжать не мог, поэтому в селе Деулино в 1618 г. было подписано лишь перемирие сроком на 14 лет. Смоленск, Чернигов и еще 30 русских городов продолжали оставаться под польской оккупацией. В 1632 г. московские войска попытались освободить их, но безуспешно. В 1634 г. был подписан «вечный мир» с Польшей, но вечным он не стал - спустя несколько лет военные действия возобновились. Правда, королевич Владислав отказался от русского престола.

Внешняя политика следующего правителя - Алексея Михайловича Романова, который взошел на трон после смерти отца в 1645 г., - оказалась довольно активной. Последствия Смутного времени сделали неизбежным возобновление борьбы с главным противником России - Польшей. После Любинской унии 1569 г., объединившей Польшу и Литву в одно государство, резко усилилось влияние польской шляхты и католического духовенства на украинское и белорусское православное население. Насаждение католицизма, попытки национально-культурного порабощения вызывали резкое противодействие. В 1647 г. началось мощное восстание под руководством Богдана Хмельницкого, переросшее в настоящую войну. Не имея возможности в одиночку справиться с сильным противником, Богдан Хмельницкий обратился за помощью и покровительством к Москве.

Земский собор 1653 г. стал одним из последних в истории России. Он принял решение о принятии Украины в состав русских земель, а Переяславская Рада, представлявшая украинское население, 8 января 1654 г. также высказалась за воссоединение. Украина становилась частью России, но получала широкую автономию, сохраняла самоуправление и собственную судебную систему.

«<…> Гетман Богдан Хмельницкий и все Войско Запорожье присылали к великому государю и великому князю Алексею Михайловичу всеа Руси бити челом многижда, чтоб он, великий государь, православные христианские веры искоренить и святых божиих церквей разорить гонителем их и клятвопреступником не дал и над ними умилосердился, велел их принята под свою под свою государскую высокую руку.

<…> И по тому по всему приговорили: гетмана Юогдана Хмельницкого и все войско Запорожское с городами и с землями принять…»

Вмешательство Москвы в украинский вопрос неизбежно влекло за собой войну с Польшей. Эта война шла, с некоторыми перерывами, тринадцать лет - с 1654 по 1667 г. - и закончилась подписанием Андрусовского мира. По этому договору Россия возвращала себе Смоленск, Чернигово-Северскую землю, приобретала Киев и Левобережную Украину. Правобережная часть и Белоруссия оставались под польским господством. Земли, отошедшие в свое время к Швеции, в 17 веке отвоевать не удалось. Так закончилась очередная попытка воссоединения под эгидой Москвы древнерусских земель.

Но не следует полагать, что народы, их населяющие, безоговорочно поддерживали этот процесс. За столетия раздельного проживания русские, украинцы, белорусы испытали на себе различные влияния, у них сложились свои особенности языка, культуры, уклада жизни, в результате чего из бывшего некогда единым этноса сформировались три народности. Борьба за освобождение от польско-католического порабощения имела своей целью обретение национальной независимости и самостоятельности. В этих условиях обращение за покровительством к России рассматривалось многими как вынужденный шаг, как попытка из двух зол выбрать меньшее. Поэтому подобного рода объединение не могло быть устойчивым. Под влиянием различных факторов, в том числе и скоро появившегося стремления Москвы ограничить автономию края, часть украинского и белорусского населения вышла из-под российского влияния и осталась в сфере влияния Польши. Даже в Левобережной Украине положение долго оставалось неспокойным: и при Петре 1, и при Екатерине 2 имели место антирусские движения.

Значительное расширение территории страны в 17 веке наблюдалось также и за счет Сибири и Дальнего Востока - началась русская колонизация данных земель. В 1632 был основан Якутск. В 1647 году казаками под предводительством Семена Шелковникова основано было зимовье на берегу Охотского моря, на месте которого сегодня находится Охотск - первый русский порт. В середине 17 века русские землепроходцы, такие как Поярков и Хабаров, стали осваивать юг Дальнего Востока (Приамурье и Приморье). А уже в конце 17 века русские казаки - Атласов и Козыревский стали исследовать полуостров Камчатка, который в начале 18 века был включён в состав Российской империи. В результате территория страны с середины 16 до конца 17 в. увеличивалась ежегодно в среднем на 35 тыс. км², что примерно равняется площади современной Голландии.

Что касается внешней политики Петра 1, не прекращавшаяся четверть века борьба за выход к морю определяла ее основное направление.

В 1695 гг. молодой царь совершил два похода на Азов - турецкую крепость в устье Дона, преграждавшую путь в Приазовье и Северное Причерноморье.

В 1695 г. плохо подготовленная армия не смогла взять Азов штурмом, а наладить правильную осаду ее оказалось невозможным из-за отсутствия флота. Создав за несколько месяцев флот на верфях под Воронежем, Петр в 1696 г. сумел обложить крепость и с суши, и с моря, вынудив ее гарнизон капитулировать.

В 1697 г. в преддверии грандиозной войны с Османской империей Петр отправил за границу Великое посольство - искать в Европе военных союзников. Эти поиски кончились безрезультатно; однако в 1698г. Петру удалось заключить Северный союз с Речью Посполитой и Данией. Это событие резко поменяло направление русской внешней политики: союзники собирались воевать со Швецией, захватившей к этому времени большую часть Прибалтики.

Заключив в 1699 г. перемирие с Османской империей на 30 лет на условиях сохранения за Россией Азова, Петр в 1700 г. начал Северную войну, двинув свои войска к Нарве - пограничной шведской крепости.

Небольшое шведское государство оказалось гораздо лучше готово к войне, чем его мощные соперники. К тому же во главе его армии стал молодой король Карл XII, замечательный полководец. В 1700 г. Карл, высадив под Копенгагеном десант, вынудил Данию капитулировать; после этого он перебросил войска в Прибалтику, атаковав с тыла русскую армию, безуспешно осаждавшую Нарву. Страшное поражение поставило Россию на грань катастрофы.

Однако Карл преждевременно счел свою задачу решенной и вместо того, чтобы двинуть свои основные силы в глубь России, повернул их против Речи Посполитой, надолго увязнув в войне против этой слабой, но обширной державы. Петр же сумел за короткий срок создать новую боеспособную армию. С конца 1701 г. эта армия под командованием Б. П. Шереметева стала наносить поражения шведским войскам в Прибалтике. В течение трех лет русская армия, захватив целый ряд крепостей - Нотебург, переименованный Петром в Шлиссельбург, Нарву, Дерпт, - овладела значительной территорией.

Осенью 1703 <#"justify">ВЛАСТЬ, РЕЛИГИЯ И КУЛЬТУРА

В то время, как в Европе политическая и социально-экономическая деятельность были свободны от регламентирующего влияния религии, Россия продолжала оставаться глубоко религиозным обществом - влияние религии, церкви сказывалось даже в мелочах. Причем русская православная церковь проявляла особое упорство в противостоянии изменениям.

В соответствии с Флорентийской унией православная и католическая церкви должны были руководствоваться единым вероучением. А русская церковь продолжала ориентироваться на символ веры, сформулированный еще в IV-V вв. Она оказалась изолированной не только от католичества и протестантства, но и от европейского православия.

Явственно чувствовалась необходимость реформы церкви. В ней было заинтересовано и государство. Претензии на главенство церковной организации над государственной составляли определенную угрозу царской власти, ее неограниченности. Это происходило в правление Михаила Федоровича. Патриарх Филарет, пользуясь положением отца царя, стремился подчинить государство церкви, порой его даже величали «великим государем» наряду с царем.

Во второй половине XVII в. произошло столкновение церкви и государства. К реформе духовной сферы приступил патриарх Никон, который имел устойчивые представления о превосходстве церковной власти над государственной. Никон ставил своей целью победу над светским мировоззрением, которое постепенно утверждалось, мечтая превратить Московское государство в центр христианского мира. Таким образом, в деятельности Никона переплелись в единый клубок интересы государства, потребности церкви и личные амбиции властолюбивого патриарха.

Сама реформа Никона была очень умеренной. Она устраняла различия в богослужебной практике между русской и греческой церковью, вводила единообразие в церковной службе по всей России. Реформа не касалась основ вероучения, роли церкви в жизни общества. Но даже эти умеренные реформы привели к расколу на сторонников Никона и ревнителей старой веры (староверов).

Яростная борьба в обществе заставила Никона сложить полномочия патриарха в 1658 г. и удалиться в монастырь. Главные события в церковной реформе произошли после его удаления. Царь Алексей Михайлович в государственных интересах приветствовал преобразования в церковной обрядности и взял дело церковной реформы в свои руки. В 1667 г. он созвал в Москве церковный собор, на котором обсуждался важный вопрос об отношении духовной власти и светской. После борьбы собор признал, что царь имеет преимущество в делах гражданских, а патриарх - в делах церковных.

Таким образом, церковь пришла к выводу о необходимости разделения светской и духовной сфер деятельности. Собор осудил Никона за чрезмерные претензии на власть, лишил его звания патриарха. Но одновременно - собор признал православными всех греческих патриархов и разрешил все греческие богослужебные книги. Это означало, что русская православная церковь сблизилась с христианским миром. Старообрядчество было решительно осуждено. Несогласные поднимали восстания, уходили в леса. Самосожжением покончили жизнь около 20 тысяч человек. Церковная реформа воспринималась обществом как прозападная, поскольку ее сторонники, по сути, призывали воссоединиться на духовной основе с Европой, освободить государственную жизнь от регламентации церкви.

Изменения в духовной сфере открывали дорогу для деятельности Петра I, который всячески старался уменьшить роль церкви в государстве. Он упразднил должность патриарха <#"justify">ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проанализировав все важные моменты в правлении Михаила Федоровича, Алексея Михайловича и Петра Алексеевича, я пришла к следующим выводам, которые считаю целесообразным сформулировать ниже.

Воцарению Михаила Федоровича предшествовали события Смутного времени, последствия которой ощущались во всех сферах жизни и требовали решения многих проблем. Историческая заслуга Романовых заключается в том, что они смогли увидеть основные внутренние и внешние проблемы России и решить их.

В эпоху правления первых Романовых произошли такие важные события, как принятие первого печатного законника России (Соборное Уложение 1649 г., завершившее в основном процесс юридического закрепощения крестьянства в России), церковная реформа и множество других преобразований. Наблюдается преемственность реформ Петра с деятельностью царей Михаила Федоровича и Алексея Михайловича.

За время правления первых Романовых выросло количество мануфактур и городов, начал складываться всероссийский национальный рынок, зарождались капиталистические отношения. Благодаря усилиям Михаила Федоровича и Алексея Михайловича Романовых, к концу ХVII в. Россия достигла политической стабильности, определённого экономического благосостояния, а Петровские реформы значительно усилили становление абсолютной монархии.

Многое изменилось и во внешнеполитическом положении страны. Иностранная интервенция со стороны Польши и Швеции была преодолена. Территория России значительно расширилась за счет присоединения Украины, а также за счет колонизации Сибири и Дальнего востока. При Петре был получен долгожданный выход к Балтийскому морю.

Первые Романовы смогли укрепиться на престоле и положили начало второй правящей династии в России - династии Романовых.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

церковный преобразование смута династия

1.Анисимов Е. В. Время петровских реформ. - Л., 1989.

.Валишевский К. Первые Романовы. - М.: ИКПА, 1989.

.Демидова Н.Ф., Морозова Л.Е., Преображенский А.А. Первые Романовы на российском престоле. - Ин-т рос. истории. - М., 1996. - 218 с.

.Ништадтский мирный договор 30 августа 1721 года. - Отечественная история (IX - первая четверть XVIII вв.): Материалы и методические указания / СПГГИ (ТУ). Сост.: В.Г. Афанасьев, Л.Т. Позина и др., СПб, 2006.

.Павленко Н. И. и др. История России с древнейших времен до 1861 года». - М.: Изд-во «Высшая школа, 1996.

.Павлов А. П., Седов П. В. (СПб.) Польско-литовская интервенция в России и русское общество. //Отечественная история.- 2007. - №6. - с. 180-182.

.Платонов С. Ф. Учебник русской истории.- СПб.: Изд-во «Наука», 1993.

.Пушкарев С. Г. Обзор русской истории. - Ставрополь: Изд-во Кавказский край, 1993.

.Решение Земского Собора. - Отечественная история (IX - первая четверть XVIII вв.): Материалы и методические указания / СПГГИ (ТУ). Сост.: В.Г. Афанасьев, Л.Т. Позина и др., СПб, 2006.

.Соборное Уложение 1649 года. - Отечественная история (IX - первая четверть XVIII вв.): Материалы и методические указания / СПГГИ (ТУ). Сост.: В.Г. Афанасьев, Л.Т. Позина и др., СПб, 2006.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

Начало роду Романовых положил Андрей Иванович Кобыла. Его отец - Гланда - Камбила Дивонович - в 1283 г. переселился из Литвы к московскому князю Даниилу, где принял православие и был наречён Иваном Кобылой. Его сын Андрей Кобыла был приближённым московского великого князя Симеона Гордого и имел 5 сыновей. Потомки его до начала ХVI в. именовались Кошкиными, до конца ХVI в. - Захарьиными. Затем Захарьины разделились на две ветви: Захарьиных - Яковлевых и Захарьиных - Юрьевых. От последних произошли Романовы. Романовы находились в тесном родстве с Рюриковичами. Никита Романович был братом первой жены Ивана Грозного Анастасии Романовны. Сын Анастасии Фёдор был последним русским царём из династии Рюриковичей.

При Борисе Годунове род Романовых был обвинён в колдовстве. Четыре сына Никиты Романовича были подвергнуты опале. Один из сыновей - Фёдор Никитич - был насильно пострижен в монахи под именем Филарет. Его сын Михаил был избран царём, сам митрополит Филарет в это время томился в польском плену.

Последствия Смутного времени пришлось преодолевать первым Романовым.

К первым Романовым историки относят Михаил Фёдорович (1596 - 1645), царь (1613 - 1645) - основоположник царско - императорской династии Романовых. В феврале 1613 г. 16- летний Михаил Романов был избран Земским собором "Государем всея Руси". По восшествии на престол Михаил начал сбор казны, хлеба и имущества для содержания войска, принимавших участие в борьбе за освобождение государства от внешних и внутренних врагов. В правление Михаила Фёдоровича были возобновлены сношения с иностранными государствами. Умер в возрасте 49 лет, похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.

Михаилу Фёдоровичу досталась совершенно разорённая страна. В Новгороде сидели шведы. Поляки заняли 20 русских гродов. Татары без перерыва грабили южные русские земли. По стране бродили толпы нищих, шайки разбойников. В царской казне не было ни рубля. Поляки не признавали выборы Земского собора 1613 г. действительными. В 1617 г. польский королевич Владислав организовал поход на Москву, стал у стен Кремля и требовал, чтобы русские его выбрали свои царём.

А юный царь сидел в Кремле. У него не было даже столько войска, чтобы выйти из Кремля и сразиться с Владиславом. Помочь ему в делах правления мог бы отец митрополит Филарет, опытный политик, но он был в польском плену. Положение Михаила на престоле было отчаянным.

Но общество, уставшее от бедствий Смутного времени, сплотилось вокруг своего юного царя и оказывало ему всяческую помощь. Поначалу большую роль в управлении страной играли мать царя и её родственники, Боярская дума. Первые 10 лет правления Земские соборы заседали беспрерывно. В 1619 г. из польского плена возвратился отец царя. В Москве он был провозглашён патриархом. Исходя из интересов государства, Филарет удалил от престола жену и всех её родственников. Умный, властный, опытный, он вместе с сыном уверенно стал править страной вплоть до своей смерти в 1633 г. После Михаил сам довольно успешно стравлялся с делами государственного правления.

Меры Романовых по выведению страны из Смутного времени

Романовы отстояли независимость страны. Сил воевать с противниками у Михаила не было. Нужно было мириться с теми, с кем это было возможно. Со шведами договориться было нетрудно. Им не нужны были болотистые русские земли на севере страны. Их целью было - отрезать Россию от Балтийского моря.

В 1617 г. со Швецией был заключён Столбовский мир (дер. Столбово, недалеко от Тихвина, совр. Ленинградская обл.). Швеция возвращала Новгород, но оставляла за собой побережье Балтийского моря.

Поляки были утомлены долгой войной и пошли на перемирие. В 1618 г. на 14,5 лет было заключено Деулинское перемирие (дер. Деулино близ Троице - Сергиева монастыря). Поляки возвратили русским отца царя митрополита Филарета и других бояр, но оставили за собой Смоленск - важнейшую русскую крепость на западной границе и другие русские города.

Таким образом, Россия потеряла значительные территории, но независимость России Романовы отстояли.

Романовы покончили с преступностью в стране, применив самые жестокие меры. Так, большую опасность для царя Михаила Фёдоровича представляли отряды казаков атамана Ивана Заруцкого. К нему перебралась Марина Мнишек после гибели Лжедмитрия II. Марина Мнишек была русской царицей, и её сын от Тушинского вора - "Ворёнок" - был законным претендентом на русский престол. Отряд И. Заруцкого бродил по стране и не признавал Михаила Романова царём. Романовы стали преследовать И. Заруцкого. Яицкие казаки выдали И.Заруцкого и Марину Мнишек московским властям. И.Заруцкий и 3-летний Иван - "Ворёнок" - были повешены в Москве, а Марина Мнишек была заточена в Коломне, где и умерла.

Романовы наполнили государственную казну:

они обложили налогом всё новые категории населения;

правительство пускалось в откровенные финансовые авантюры - резко повышало цены на соль (соль была важнейшим продуктом питания, население закупало её в больших количествах), чеканили медную монету вместо серебряной;

брали взаймы у крупных монастырей и не возвращали долгов;

активно осваивали Сибирь - 1/3 всех доходов приносила казне продажа за границу сибирской пушнины.

Эти основные меры позволили Романовым вывести страну из глубочайшего политического и экономического кризиса. Последствия Смуты Романовы смогли преодолеть за 30 лет.

В правление первых Романовых произошли важнейшие события русской истории: принятие Судебника 1649 г., церковные реформы патриарха Никона 1653 г., воссоединение Украины с Россией 1654 г.

Принятие "Соборного Уложения" 1649 г. В правление Алексея Михайловича на Земском соборе 1649 г. было принято "Соборное Уложение" - новый сборник законов.

Соборное Уложение состояло из 25 глав и содержало около 1000 статей. "Уложение" было впервые отпечатано типографским способом тиражом в 2000 экземпляров и оставалось действующим вплоть до 1832 г.

В "Уложении" наиболее важными были три группы глав.

В одной группе глав говорилось о преступлениях против царской власти и против Церкви. Любая критика Церкви и хула на Бога карались сожжением на костре. Измена царю, оскорбление чести государя, а также бояр, воевод подвергались казни. Это свидетельствовало о том, что в России фактически сложилась абсолютная монархия - неограниченной полнотой власти в стране обладал царь. Монархия, как форма правления, начала складываться в России со времён Ивана III. В 1649 г. она оформилась юридически.

Ещё одна группа глав была посвящена правам дворян. Отныне по "Уложению" за дворянином признавалось право передачи поместья по наследству, при условии, что сыновья дворянина также будут находиться на государевой службе. Эти статьи "Уложения" свидетельствовали о том, что дворянское поместье (получали за службу) приравнивалось к боярской вотчине (получали по наследству). Новый слой феодалов - дворянство - всё более уравнивался в правах с боярством.

Важнейший раздел "Уложения" был посвящён крестьянам и посадским людям. Отныне по "Уложению" крестьянам запрещался переход от одного помещика к другому и устанавливался пожизненный розыск беглых. Посадским людям переход из одного посада в другой, переход от одного ремесла к другому - запрещался. Беглые посадские люди также подлежали розыску.

"Соборное Уложение" 1649 г. завершило долгий процесс складывания крепостного права в России, начавшийся в 1497 г.

Церковные реформы патриарха Никона. В правление Алексея Михайловича в 1653 г. патриархом Никоном были проведены церковные реформы. Они потрясли духовную основу общества - Русскую Церковь.

Патриарх Никон (в миру Никита Минов) был выдающейся личностью. Личный друг и советчик Алексея Михайловича, он в 1652 г. был избран патриархом. Никон воспринял идеи монаха Филофея о Москве как третьем Риме. После унии с римской католической церковью, после падения Византийской империи престиж Константинополя, как центра мирового православия, резко упал. В то же время, после возведения московского митрополита в сан патриарха престиж Русской Церкви на православном Востоке резко возрос.

И патриарх Никон стал развивать идеи Филофея - он стал стремиться к тому, чтобы Россия, Русская Православная Церковь стали центром мирового православия. Алексей Михайлович поддержал патриарха, так как у правительства были планы объединения православных церквей Украины и Балканских стран с Русской Церковью.

Но к этому времени в Москве и Константинополе установились разные церковные уставы - порядок совершения церковных служб. Дело в том, что во времена принятия Русью православия в Византии действовали два церковных устава. Они были совершенно равноправны. Русь переняла один из них, а Византия позже остановилась на другом. Кроме того, в русских и византийских церковных книгах содержались разночтения, так как русские церковные книги переписывались от руки.

Итак, патриарх Никон стремился к тому, чтобы Русская Церковь играла ту роль в православном мире, какую играла Константинопольская, т.е. стала наследницей Константинопольской. Но для этого требовалось перейти на греческий церковный устав, привести тексты богослужебных книг в соответствие с греческими образцами. Книгопечатание давало такую возможность.

В 1653 г. Никон начал проводить реформу. Русская Церковь стала переходить на греческий церковный устав, богослужебные книги стали приводиться в соответствие с греческими.

Но реформы вызвали резкий протест части общества - боярства, духовенства, народа. Сторонники старых обрядов - старообрядцы - отказывались признать реформы Никона и призывали вернуться к дореформенным порядкам. Главой старообрядцев стал протопоп Аввакум, во всем похожий на Никона - фанатичный и нетерпимый. Внешне разногласия сводились:

по каким образцам - греческим или русским унифицировать церковные книги,

креститься двумя или тремя перстами,

В 1613 г. на самом представительном и многочисленном из всех Земском соборе в Москве встал вопрос о выборе нового русского царя. Претендентами были королевич Владислав, сын шведского короля Карл-Филипп, сын Лжедмитрия II и Марины Мнишек Иван, а также представители знатнейших боярских фамилий. Земский собор избрал на царство представителя почтенного старомосковского бояр­ского рода 16-летнего Михаила Романова, сына Федора Никитича Романова. Права Романовых на престол обосновывались в одном из последних летописных сочинений - «Новом летописце», созданном в 30-е гг. XVII в.

Отец Михаила Ф.Н. Романов, племянник первой жены Ивана Гроз­ного Анастасии Романовой (его отец Никита Романов - брат Анас­тасии), в 1601 г. был насильно пострижен в монахи под именем Фи­ларета, а в 1619 г. избран патриархом. Человек властный и решитель­ный, он по сути дела до самой смерти в 1633 г. держал в своих руках управление страной. Началась трехсотлетняя история правления но­вой российской династии.

Избрание царем Михаила Романова не прекратило претензий по­ляков утвердиться на российском престоле, И они искали возможно­сти устра-йить молодото иаря. Широко известен подвит костромского крестьянина Ивана Сусанина, ценой собственной жизни спасшего отправившегося на богомолье Михаила от польской расправы. М.И. Глинка увековечил его подвиг в опере «Жизнь за царя». Поэт-декабрист К.Ф. Рылеев посвятил ему возвышенные строки:

«Предателя, мнили, во мне вы нашли:

Их нет и не будет на Русской земли!

В ней каждый отчизну с младенчества любит

И душу изменой своей не погубит».

«Злодей! - закричали враги, закипев, - Умрешь под мечами!» - «Не страшен ваш гнев! Кто русский по сердцу, тот бодро, и смело, И радостно гибнет за правое дело! Ни казни, ни смерти и я не боюсь: Не дрогнув, умру за царя и за Русь!»

…Снег чистый чистейшая кровь обагрила: Она для России спасла Михаила!

Перед правительством Михаила Романова стояла задача прекраще­ния интервенции и восстановления внутреннего порядка. По Столбов-скому миру со Швецией в 1617 г. Россия вернула себе Новгород, но оставляла Швеции побережье Финского залива и Корелу; в 1618 г.

по Деулинскому перемирию с Польшей Россия оставляла за ней Смо­ленские, Северские и Черниговские земли. Но в целом территориаль­ное единство России оказалось восстановленным. Лишь в 1634 г., по Поляновскому договору после Смоленской войны (1632-1634), Речь Посполитая признала Михаила Федоровича царем.

Смута упрочила идею самодержавия, а монархия Романовых вос­принималась как символ внутреннего мира и стабильности. Умерен­ность и традиционализм первого Романова послужили консолидации общества. По мере упрочения царской власти правительство все реже прибегало к Земским соборам. Внутренняя политика пошла по пути дальнейшего укрепления феодально-крепостнических порядков и со­словного строя. С целью упорядочения налогообложения в 20-е гг. XVII в. стали составляться новые писцовые книги, прикрепляющие население к месту жительства. Возрождалась практика «урочных лет».

В годы правления сына Михаила Алексея Михайловича (1645- 1676) государственный строй России эволюционировал от сословно-представительной монархии к абсолютизму, т.е. неограниченной и бесконтрольной власти монарха. Угроза со стороны более развитых стран Запада и систематические набеги с юга форсировали этот про­цесс и вынуждали государство держать в постоянной готовности зна­чительные вооруженные силы, расходы на содержание которых пре­восходили материальные ресурсы населения. Имели значение и.дру­гие факторы, такие как огромная территория страны с дальнейшим освоением новых земель, соперничество боярства с дворянством, по­зволявшее монарху лавировать между ними, крестьянские и городские выступления.

Алексею Михайловичу, получившему прозвание «Тишайший» за умение доверять решение государственных вопросов подходящим ис­полнителям из числа своих приближенных, предстояло сделать важ­ные шаги на пути России к абсолютизму. По выражению В.О. Клю­чевского, он создал вокруг «преобразовательное настроение», окружив себя думающими людьми. Именно при Алексее Михайловиче произош­ли самые драматические события столетия и одержаны самые значи­тельные победы - над Швецией и Польшей.

Необходимым шагом в преодолении последствий Смуты и укреп­лении государственности стало принятие в 1649 г. Соборного уложе­ния. Со времени Судебника 1550 г. прошло сто лет, и он не учитывал новые потребности общества. Соборное уложение 1649 г. - универ­сальный кодекс феодального права, не имевший аналогов в предшество­вавшем законодательстве. Он устанавливал нормы во всех сферах жизни общества: социальной, экономической, административной, семей­ной, духовной, военной и др., и оставался действующим вплоть до 1832 г. Первые главы Уложения предусматривали строгие наказания за пре­ступления против церкви и царской власти. Власть и личность царя все больше отождествлялась с государством.

Важнейшим разделом был «Суд о крестьянах», который ввел бес­срочный сыск беглых крестьян, окончательно отменил переход крес­тьян к новым владельцам в Юрьев день. Сыск беглых крестьян пра­вительство взяло на себя. Это означало юридическое оформление общегосударственной системы крепостного права, при котором феодал имел право распоряжаться личностью, трудом и имуществом своих кре­стьян. Это позволило максимально сконцентрировать силы на реше­нии задач внутренней и внешней политики на феодальной основе.

Все сословия общества обязаны были служить государству и от­личались одно от другого лишь характером возложенных на них по­винностей: служилые люди несли военную службу, а тяглые люди несли «тягло» в пользу государства и служилых людей. Владельче­ские крестьяне не были освобождены от государственных податей и платили их наравне с черносошными крестьянами, а значит, тянули двойное «тягло» - государственное и помещичье. Государство не толь­ко предоставляло помещику судебную и административную власть над крестьянами, но и сделало его ответственным сборщиком казенных податей со своих крестьян. Таким образом, феодалы стали отвечать за уплату крепостными «тягла» и получили власть над хозяйственной жизнью своих крепостных.

Государство прикрепляло также черносошных (государственных) крестьян и посадских людей к земле. Им запрещалась перемена мес­та жительства под страхом жестокого наказания и назначалось несе­ние государственного «тягла». И все же в положении владельческих (принадлежавших светским и духовным владельцам) и черносошных (государственных) крестьян оставались некоторые различия. Феодал получил право фактически полностью распоряжаться собственностью и личностью крестьянина. Государство передало ему значительную часть административно-фискальных и судебно-полицейских функций. Черносошные же крестьяне, живя на государственной земле, имели право ее отчуждения: продажи, заклада, передачи по наследству. Они располагали личной свободой. Жизнью общины руководил мирской сход и выборные старосты, производившие раскладку повинностей, отвечавшие за их своевременную уплату, чинившие суд и защищав­шие права общины.

Уложение 1649 г. ликвидировало «белые слободы», принадлежав­шие в городах крупным светским и духовным феодалам, население которых прежде было свободно от повинностей. Государство, ограничив иммунитет феодалов в свою пользу, подчинило себе городское населе­ние и стало его феодальным собственником в городе. Посадское насе­ление обязывалось заниматься торговлей и промыслами, так как и то и другое служило источником финансовых поступлений в казну. Разви­тие городов, ремесел, торговли велось в рамках крепостнической систе­мы, что подрывало развитие капитализма. Монополия посадских людей на торговлю в городах и разрешение крестьянам торговать лишь «с возов» стесняли возможности развития товарно-денежных отношений в деревне и ставили под контроль государства внутреннюю торговлю с целью извлечения прибыли в пользу государства (а не с целью избав­ления посадских людей от конкуренции).

Закрепостительная политика XVI-XVII вв., завершившаяся приня­тием Соборного уложения, была направлена на все тяглое население, так как владельческие и государственные земли были лишь разновид­ностями феодальной собственности. В России сложилась система так называемого «государственного феодализма», когда государство высту­пало как феодальный собственник по отношению ко всему населению, в то время как в ведущих странах Западной Европы происходило ос­лабление крепостной зависимости. В России крепостное право, при отсутствии у непосредственного производителя стимула для развития производства, обусловило нарастание экономической отсталости, осо­бенно разительное на фоне прогресса в Западной Европе, ставшей на путь капитализма.

Соборное уложение отразило процесс стирания различий между наследственной вотчиной и пожизненным владением - поместьем, предусматривая их обмен. Правительство уже в начале XVII в. стало продавать поместья в вотчины. В дворянской среде стала утрачивать­ся прямая связь между службой и ее земельным вознаграждением: поместья оставались за родом даже в том случае, если его представи­тели прекращали службу. Таким образом, расширялись права распо­ряжения поместьями, и они приближались к вотчине. Происходило стирание граней между отдельными категориями господствующего класса феодалов. К концу столетия между ними сохранились лишь формальные различия, а удельный вес дворянского землевладения значительно вырос.

Государство стремилось поставить под контроль церковное земле­владение. Соборное уложение ограничивало рост церковного земле­владения запретом на покупку земли и передачу вотчин церкви по духовному завещанию.

Внешняя торговля в этот период почти полностью находилась в руках иностранных купцов, наделенных привилегиями. Русские куп­цы, слабо организованные и менее богатые, не могли конкурировать с ними. Казенная монополия на экспорт ряда товаров, пользовавшихся спросом за границей, существенно ограничивала возможности русских купцов для накопления капиталов. Засилье иноземного торгового ка­питала на внутреннем рынке России вызывало острое недовольство. Торговый-устав 1653 г. вместо множества торговых пошлин устано­вил единую пошлину и повысил размер пошлины с иностранных куп­цов. Таким образом, устав носил покровительственный характер и отвечал требованиям русского купечества.

В духе политики протекционизма был составлен Новоторговый устав 1667 г., резко ограничивший торговлю иностранцев на внутрен­нем рынке и избавлявший русских купцов и производителей от кон­куренции путем повышения таможенных пошлин на ввоз иностран­ной продукции. Его составитель Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин, происходивший из незнатной дворянской семьи, стал видным государственным деятелем XVII в. Полагаясь в основном на собствен­ный опыт и знания, он активно занимался внешней политикой, и во многом благодаря его усилиям были заключены выгодные для.России договоры со Швецией и Польшей. Ордин-Нащокин был сторонником использования экономического и культурного западного опыта, но при этом хорошо знал разумную меру заимствования. Многие его идеи в отношении реформ государственного управления и городского само­управления были реализованы в эпоху Петра I.

Бояре Б.И. Морозов, Ф.М. Ртищев, А.С. Матвеев, В.В. Голицын также стремились к разрешению проблем в экономической жизни страны, понимали всю важность развития торговли и промышленно­сти и необходимость поддержки купечества для усиления государства. Эволюция правительственной политики в сторону меркантилизма - поддержания государством активного баланса внешней торговли - содействовала интересам зарождающегося абсолютизма.

XVII в. завершает эпоху Средневековья и знаменует начало Ново­го времени. Накопление светского знания постепенно разрушает сред­невековое мировоззрение, в котором господствующую роль играли религиозные представления. Особенностью культуры этого периода становится ее «обмирщение», т.е. освобождение общественного созна­ния из-под влияния религии и церкви, падение их авторитета в духов­ной жизни общества. Возрастает внимание к человеку, его роли в происходящих событиях и определении собственной судьбы.

Растущие связи с зарубежными странами порождали государствен­ную потребность в ознакомлении с достижениями светских наук. Хотя власти селили иностранцев подальше от центра Москвы, в Немецкой слободе (современный район Лефортово), и стремились изолировать их от общения с русскими, новое знание об окружающем мире неиз­бежно проникало в умы россиян. Вхождение в 1654 г. в состав Рос­сии Левобережной Украины, испытавшей культурное воздействие стран Центральной и Восточной Европы, способствовало углублению этих связей. Наибольшую заинтересованность в осмыслении новой культурной ситуации проявляли городские торгово-ремесленные слои, род деятельности которых неизбежно ориентировал их на изучение всего современного, передового, но интерес к светской культуре про­являлся в самых различных группах общества. Монополия церкви на образование и грамотность начинала уходить в прошлое.

Серьезные перемены начинают происходить в сфере просвещения. Страна нуждалась в образованных, квалифицированных специалистах во всех областях точных, естественнонаучных, гуманитарных знаний, что отвечало внутренним и внешним потребностям формировавшего­ся абсолютизма.

Присоединение Поволжья и Сибири открыло простор для геогра­фических исследований, организации экспедиций в ранее неизведан­ные земли. Путешествия в дальние страны и раньше совершались русскими первопроходцами. За 30 лет до открытия пути в Индию португальцем Васко да Гама тверской купец Афанасий Никитин со­вершил свое путешествие (1466-1472) и оставил увлекательные вос­поминания «Хожение за три моря». В 1648 г. экспедиция Семена Дежнёва за 80 лет до В. Беринга вышла к проливу между Азией и Северной Америкой. Именем Дежнёва названа самая восточная точ­ка России. Е.П. Хабаров в 1649 г. составил карту и изучил земли по Амуру, сибирский казак В.В. Атласов обследовал Камчатку и Куриль­ские острова. В Сибирском приказе обобщались все полученные све­дения и материалы, на которые затем долгое время опирались запад­ноевропейские ученые.

Важным событием стало появление первых печатных учебников: «Букваря» Василия Бурцова и иллюстрированного «Букваря» Карио-на Истомина, «Грамматики» М. Смотрицкого, а в начале XVIII в. - «Арифметики» Л. Магницкого, названных М.В. Ломоносовым «врата­ми учености». Книгопечатание было сосредоточено на государевом Печатном дворе.

Парадоксальность ситуации заключалась в том, что со времени Стоглавого собора (1551) в России существовали только низшие бо­гословские школы. Светское образование отсутствовало. Решение вопроса о сущности и задачах образования отразилось в спорах «ла-тинствующих» и «грекофилов». Для русских западников - «латинству-ющих» - Польша долгое время оставалась образцом, посредником, из которого Россия могла заимствовать западный опыт. Сторонники же греческой ориентации «грекофилы» стремились к сохранению тради­ций русской духовной жизни, не без основания опасаясь вторжения светского европейского знания.

Реформация и протестантская этика в Европе изменили ценност­ные ориентации общества. Это сложное и противоречивое время рас­пада привычного жизненного пространства в культуре Европы пере­дается стилем барокко. Западноевропейское барокко стало той фор­мой, через которую в русскую культуру проникали просветительские черты, яркое личностное начало. Проводниками «латинской» культу­ры, западного влияния были выходцы из Польши, Белоруссии и Укра­ины. При Алексее Михайловиче сложился достаточно влиятельный кружок любителей западноевропейской учености, образования, литера­туры, предметов быта и комфорта. Эта придворная среда стала мос­том к Новому времени и выдвинула многих реформаторов. К их чис­лу относился воспитатель царских детей, белорус по происхождению Самуил Емельянович Петровский-Ситнианович из Полоцка, или Симе­он Полоцкий.

В XVII в. появляются два высших учебных заведения для духовен­ства: в 1632 г. Киево-Могилянская академия на Украине, названная по имени ее основателя Петра Могилы, а в 1687 г. ученые-греки Со-фроний и Иоанникий Лихуды из Падуи (Италия) возглавили первое высшее учебное заведение в Москве - Славяно-греко-латинскую ака­демию, где впоследствии учился Ломоносов. В подготовке проекта устава академии принял самое деятельное участие Симеон Полоцкий. Здание Славяно-греко-латинской академии находилось на Никольской улице вблизи Кремля. Она положила начало будущему высшему об­разованию в России; выпускники академии могли поступать на госу­дарственную службу. Однако при ее создании победили сторонники греческой ориентации. Еще раньше Симеон Полоцкий основал школу в Заиконоспасском монастыре при Печатном дворе (1665), которая готовила приказных подьячих.

В сфере духовного образования первым пытался переориентировать на западный лад организацию и содержание учебного процесса при разумном взаимодействии традиций и новаций боярин Ф.М. Ртищев - влиятельный человек из окружения Алексея Михайловича. Образцом ему служили украинские и белорусские училища при монастырях. В 1649 г. Ртищев открывает в Москве школу при Андреевском монасты­ре, куда и приглашает ученых монахов из Киева. Проникновение свет­ских начал в литературу выразилось в появлении новых жанров лите­ратуры - поэмы и романа. Создателем русской поэзии XVII в. был Симеон Полоцкий, энциклопедически образованный человек, сторонник просвещения и сближения с Западом. С. Полоцкий ввел в литератур­ный обиход едва ли не все известные тогда поэтические жанры - от эпиграммы до торжественной оды. Его перу принадлежат два поэтиче­ских сборника «Вертоград многоцветный» и «Рифмологион».

Ярким новатором в литературе был идейный глава раскола протопоп Аввакум (Петров). «Житие протопопа Аввакума, им самим напи­санное» открывает жанр автобиографии и повествует о собственных грехах и подвигах с лиризмом и иронией, сочетающимися с гневным пафосом. Первым русским романом была «Повесть о Савве Грудцы-не» - рассказ о молодом купеческом сыне и его похождениях. По-но­вому звучала и сатира, обличавшая человеческие слабости и пороки («Служба кабаку», «Повесть о Горе-Злочастии»). Первым историческим произведением, изданным печатным способом, стал «Синопсис» киев­ского монаха Иннокентия Гизеля, который повествовал о совместной истории украинского и русского народов со времен Киевской Руси.

В русской живописи XVII в. «обмирщение» искусства особенно ярко представлено творчеством Симона Ушакова. В его иконе «Спас нерукотворный» хорошо заметны новые реалистические черты живо­писи: объемность в изображении лица, элементы прямой перспекти­вы. Тенденция к реалистическому изображению человека, характерная для школы Ушакова, воплотилась в «парсуне» (от «персона» - чело­век) - портрете, выполненном по законам иконографического искус­ства. Наиболее известны из них изображения царя Федора Иоанно-вича, князя М.В. Скопина-Шуйского, царя Алексея Михайловича.

В архитектуре заявило о себе декоративное начало, нашедшее вы­ражение в двух новых стилях. Московское, или «нарышкинское» (по имени заказчиков бояр Нарышкиных), барокко отличали яркость фа­сада, контрастное сочетание в нем красного и белого цветов, обилие раковин, колонн и капителей, украшавших стены, видимая «этажность» построек, заимствованные из светской архитектуры. Примерами мос­ковского барокко служат церковь Покрова Богородицы в Филях и трапезная и колокольня Новодевичьего монастыря. Широкое распро­странение получил стиль «каменного узорочья», изобиловавший раз­ноцветными рельефами, наличниками, изразцами из камня и кирпича. Типичные его образцы - церкви Николы в Хамовниках и Троицы в Никитниках в Москве.

. «Обмирщение» сознания оказывалось в явном противоречии с тра­диционным мышлением. В среде церковников открыто заговорили об «оскудении веры». Страны Западной Европы к XVII в. пережили Ре­формацию и победу светского мировоззрения над религиозным, Рос­сия же была отгорожена от Запада на два с лишним столетия вслед­ствие ордынского ига. Московская Русь нуждалась в новых знаниях, отвечавших насущным задачам развития просвещения. Все более оче­видным становился разрыв с Западом в культурном и духовном раз­витии, преодоление которого требовало освобождения от непосред­ственного участия церкви в данном процессе. В русском обществе нарастает интерес к светским знаниям, все более ощущается потреб­ность свободно мыслить, все яснее проявляется недостаточность ста­рых источников и приемов просвещения.

Само церковное мировоззрение переживало кризис. Утрата церко­вью духовной монополии диктовала необходимость перемен, и это как нельзя лучше осознал умный и беспредельно честолюбивый по нату­ре сподвижник Алексея Михайловича патриарх Никон (в миру Ни­кита Минов). Сын мордовского крестьянина и черемиски (марийки), он прошел все ступени церковной иерархии от сельского священника до всевластного главы русской церкви.

Стремление углубить церковное влияние во всем славянском и православном мире порождало различные точки зрения по вопросу о том, какими путями этого можно добиться. В 40-е гг. XVII в. в Моск­ве сложился Кружок ревнителей древнего благочестия, членами кото­рого были будущие непримиримые противники - Никон и протопоп Аввакум. Деятели Кружка сделали попытку поднять авторитет церк­ви упорядочением богослужения, ни в коей мере не поколебав при этом самих церковных устоев и стремясь оградить духовную жизнь обще­ства от проникновения в нее светских начал. Алексей Михайлович поддержал их программу, так как она соответствовала интересам са­модержавия, шедшего к абсолютизму.

Единство взглядов в Кружке было нарушено при решении вопроса о выборе образцов для исправления богослужебных текстов. Прото­поп Аввакум и его сторонники принимали за основу древнерусские рукописные тексты, переведенные с греческого до падения Византии (старогреческие). Оказалось, впрочем, что они полны расхождений, поскольку до появления книгопечатания церковные книги переписы­вались от руки, и в них вкрались ошибки. Приезжавшие на Русь гре­ческие монахи обращали внимание русской высшей иерархии на эти расхождения.

Став патриархом в 1652 г., Никон решил преодолеть кризис церк­ви путем церковной реформы, усилить ее роль как мирового центра православия и укрепить связи с южнославянскими странами. Рефор­ма должна была унифицировать церковную жизнь ввиду намечавше­гося воссоединения Украины с Россией и объединения русской и ук­раинской церквей, между которыми существовали различия в церков-но-обрядовом отношении. Содержание реформы внешне совпадало со стремлением «ревнителей древнего благочестия» восстановить единство содержания богослужебных книг, утраченное за долгие века пос­ле принятия христианства.

Но Никону нужна была не просто унификация церковной жизни, а приведение ее в соответствие с современными нормами греческой (новогреческой) и других православных церквей. Его поддержали при­ехавшие с Украины ученые монахи, в числе которых был Епифаний Славинецкий, получивший на родине серьезное богословское образо­вание. Никон поручил исправление церковных книг приезжим киев­ским ученым монахам и грекам. Они стали руководствоваться в ис­правлении текстов современными печатными изданиями, греческими и южнорусскими. Однако не следует думать, что введение обрядов по образцу Украины и Белоруссии означало сближение официальной идеологии с Западной Европой.

При подготовке реформы явно ощущалась слабость богословского слоя религии, отсутствие системы духовного образования и самих образованных кадров. Поэтому естественным было обращение к опы­ту украинской православной церкви, не имевшей поддержки государ­ства и в идейной борьбе с униатством и католицизмом взявшей на вооружение основной метод противника - схоластику. В противовес католическим школам на Украине возникли уже упоминавшаяся Ки-ево-Могилянская духовная академия (1632), в стенах которой была создана богатая полемическая литература, и православные «братства». Признание авторитета украинских и греческих богословов в вопросах вероучения было болезненно воспринято церковными консерватора­ми как отступление к «латинству».

Новый служебник был исправлен в результате не по старым гре­ческим книгам, а по изданному в 1602 г. в Венеции греческому ориги­налу. Кроме того, церковная реформа коснулась-служебных обрядов: двуперстное крестное знамение заменили троеперстием, «аллилуйя» стала оглашаться не дважды, а трижды, двигаться вокруг аналоя стали не по солнцу («посолонь»), а против него. В богослужебных текстах некоторые слова были заменены равнозначными (имя Спасителя «Исус» на «Иисус»), а из «Символа веры» в строке «И в Духа Святаго Господа истиннаго и животворящего» изъяли слово «истиннаго». Вме­сто многогласия, когда одновременно читали и пели для сокращения службы, ввели единогласие, облегчавшее прихожанам понимание про­исходящего, земные поклоны на богослужении заменили поясными. Изменения коснулись и одежды священников.

Таким образом, реформа затронула лишь внешнюю сторону бого­служения, оставив без внимания идеи просвещения и образования, идущие с Запада, их светское содержание. Ни Никон, ни верхи духо­венства не принимали этих проникавших в Россию элементов запад­ноевропейской культуры и образованности. Однако реформа откры­вала путь к объединению всех православных церквей, подтверждая лидерство России, и открывала путь для культурного диалога со всей Европой.

В своей деятельности Никон не просто защищал независимость церкви от государства и выступал против вмешательства власти в ее дела. Его претензии шли еще дальше: он выдвинул католический по существу тезис - «священство царства преболе есть» и потребовал подчинения ему светской власти. Положение Никона до его разрыва с царем было близко к положению главы церкви, неподвластного царю - носителю полной и единоличной власти. Торжественная об­становка его патриаршего «выхода» ни в чем не уступала царской: голову украшала митра, подобная царскому венцу, под ноги ему стлал­ся ковер с вышитым двуглавым орлом. При этом Никон подчеркивал, что свою опору видит не в царской милости, а в правах своего сана. Такая трактовка патриаршей власти не замедлила отразиться на вза­имоотношениях Никона с царем.

Конфликт «тишайшего» царя и властного патриарха закончился поражением Никона. Церковный собор 1666 г. лишил его патриарше­го сана, но признал произведенные им церковные исправления. Цер­ковь становилась одним из важнейших препятствий на пути готовя­щихся преобразований, успешное осуществление которых требовало ее полного подчинения государству, что и произошло в XVIII в.

Сторонники непримиримого Аввакума не приняли нововведений и были отлучены от церкви. Они преследовались как церковными, так и государственными властями. Это повело к расколу в русской церкви и возникновению движения старообрядчества. Защитники «старой веры» получили поддержку в самых различных слоях русского обще­ства. Всех их объединяла борьба за идеализированную национальную старину. Раскол явился одной из форм социального протеста, но его нельзя отнести к числу прогрессивных движений, ибо идеал устрой­ства жизни был обращен в прошлое. Его идеология препятствовала развитию светского, рационалистического, антифеодального мировоззре­ния. Отстаивая национальную замкнутость, враждебность ко всему новому, иноземному, движение раскола смотрело не вперед, а назад.

Однако роль старообрядцев в русской истории не столь однознач­на, как может показаться на первый взгляд. Гонения на их веру, эко­номические притеснения (они должны были платить двойную подуш­ную подать) не помешали им максимально реализовать свой творческий и интеллектуальный потенциал. Их связь с российским предпринима­тельством очевидна: старообрядцы Гучковы, Морозовы, Рязановы, Зо­товы, Рябушинские основали первые в стране купеческие и промыш­ленные династии. Старообрядцам принадлежит особая заслуга в со­здании кожевенной и салотопенной мануфактуры, добыче золота, они преуспели в создании системы кредитования на Урале и в Сибири. Создание уральских мануфактур при Петре I и высочайшие в Европе качество железа и уровень литья во многом были результатами их деятельности. На заводах Демидова в металлургии большинство рабочих были старообрядцами, а сами заводы были плотно окружены скитами.

Укрепление самодержавия в правление первых Романовых прояви­лось в разных сферах политической жизни страны. Утратили значе­ние сословно-представительные Земские соборы, которые окончатель­но перестали созываться в 80-х гг. XVII в., изменились состав и чис­ленность Боярской думы за счет привлечения дворян, централизована приказная система и возросла роль приказных чиновников в управ­лении государством, светской властью была одержана победа в сопер­ничестве с властью церкви. Изменения в местном управлении также отражали тенденцию к централизации и падение выборного начала. Власть в объединенных уездах сосредоточилась в руках воевод, заме­нивших всех должностных лиц земских выборных органов.

Изменился титул московского царя: из «государя всея Руси» в 1654 г. он превращается в «Божией милостью… всея Великия и Малыя и Белыя России самодержца». Статьи Соборного уложения поставили на недосягаемую высоту престиж царской.власти и определили жест­кие меры наказания за урон «государевой чести». В повседневном обиходе величие самодержавия подчеркивали пышный и торжествен­ный ритуал чествования царя, роскошь двора. Помпезность ритуалов приобрела характер священнодействия. Использовались все внешние средства для внушения идеи о божественном происхождении царской власти. К концу XVII в. эволюция государственного управления, суда, военного дела отразила переход от сословно-представительной монар­хии к абсолютизму.

После смерти Алексея Михайловича на русский престол вступил его сын Федор Алексеевич (1676-1682), не принимавший активного участия в государственных делах. Ведущее место при дворе заняли родственники его матери Милославские.

В правление Федора Алексеевича возросла политическая роль дво­рянства. Важной вехой в его консолидации послужила отмена в 1682 г. важнейшего боярского института - местничества, так как местниче­ский обычай стал серьезным препятствием в решении задач внутрен­ней и внешней политики. Древние аристократические фамилии име­ли все меньше возможностей соперничать с восходившими к власти слоями менее знатных служилых людей. В 1679-1681 гг. вместо посошного было введено подворное обложение. Единицей взимания налогов становился крестьянский или посадский двор.

После смерти бездетного царя к власти пришли малолетние сыно­вья Алексея Михайловича Иван (от брака с М.И. Милославской) и Петр (от брака с Н.К. Нарышкиной), а при поддержке стрельцов ре­гентшей до их совершеннолетия была назначена царевна Софья, дочь Алексея Михайловича от первого брака. Фактическим правителем при Софье (1682-1689) стал ее фаворит князь Василий Голицын. Он соединил в себе черты «государственного человека» и интеллектуа­ла. С его именем связаны многие административные и экономические реформы, в том числе проект реформы образования, вплоть до созда­ния первого университета в России, но по характеру Голицын скорее был философом, чем энергичным практиком.

В 1689 г. Петр, достигнув совершеннолетия, женился на Евдокии Лопухиной и формально получил все права на престол. Столкновение с Софьей стало неизбежным и закончилось победой Петра при под­держке московского патриарха. Софья была заключена в Новодеви­чий монастырь в Москве, Голицын отправлен в ссылку, а со смертью царя Ивана (1696) установилось единовластие Петра.

400-летний юбилей приобретения царственности родом Романовых всколыхнул патриотические чувства и заставил вернуться к спорам, которые, казалось, давно стали достоянием академической истории. Кем были Романовы по отношению к Русской Церкви — благодетелями или же разрушителями? Чего больше принес Церкви Синодальный период — разумные реформы или необоснованные унижения?

Московское царство

Ранние Романовы — прежде всего рачительные хозяева. Все они — от Михаила Федоровича до царевны Софьи — были богобоязненны, "мнихолюбивы" и обожали паломнические поездки по древним обителям. Но «хозяйственная жилка» время от времени брала верх над благочестием.

Церковь обладала в ту пору полной автономией от государственного аппарата и владела обширными землями. Церковные владения давали колоссальные доходы, а у царской казны потребность в деньгах не иссякала. Их требовалось крайне много — после великого разорения смутных лет, в условиях многочисленных войн с Польшей, Швецией, Турцией и Крымским ханством. Поэтому с середины XVI столетия начинается настоящее «перетягивание каната» между монархами и главами Церкви.

На этой почве появился Монастырский приказ. Так называлось государственное учреждение, властно вмешивавшееся в финансовые, кадровые и судебные вопросы, которые раньше были исключительно внутрицерковным делом.

При государе Алексее Михайловиче Патриарх Никон, ненадолго превратившийся в могучую политическую фигуру, оказался в опале, а потом и в ссылке.

При государе Федоре Алексеевиче патриарх Иоаким едва отбил проект полной перестройки Церкви на основаниях, никак не соответствовавших давно устоявшемуся ее быту.

Но при всем самовластии, при всем желании ограничить богатство и независимость Церкви, первые монархи из рода Романовых оставались добрыми христианами. Они воспитаны были на старинном укладе жизни, какой царил в боярских вотчинах, на богомольности, на почтении к высшему духовенству. Они мыслили себя первейшими защитниками Церкви и Православия. А потому царствование первых четырех Романовых явилось довольно благополучным временем для Церкви.

Совсем другая эпоха настала, когда исчезло Московское царство и на его месте возникла Российская империя. «Петербургская держава» по духу оказалась намного секулярнее Допетровской Руси. Она гораздо больше власти давала государственному аппарату и гораздо меньше автономии — Церкви.

Тяготы Синодальной эпохи

Тяжелее всего Русской Церкви приходилось в XVIII веке. Это черный период ее истории.

Среди российских монархов того времени были и ни во что не верующие люди, и те, кто воспитывался в протестантской среде, а потому не очень понимал, например, зачем нужно монашество, и те, кто, при личной преданности Православию, не видел нужды церемониться с духовенством.

Наша знать, двор и верхушка дворянства стремительно набирались западной культуры. Вместе с нею приобреталось скептическое отношение к Церкви и взгляд на православную догматику как на «варварство», примитивизм. К давлению на Церковь сверху добавлялось давление снизу: не утихала ожесточенная борьба со старообрядчеством, возникали всё новые тяжелые секты. Простонародье с головой уходило в безобразные выдумки какого-нибудь самозваного «духовного учителя» и принималось травить местных священников.

А бороться с грубыми домыслами мрачных сектантов и утонченной критикой вельможных атеистов силой живой полемики было до крайности трудно: духовное просвещение стояло близ точки замерзания. Русская духовная школа, да и Академия первой половины XVIII века встали на фундамент провинциального малороссийского образования. Это значит, что учебный процесс там основывался, главным образом, на знании латыни и западной схоластики. Притом последняя в богословии самой Европы уже уходила в прошлое.

Допетровская Русь создала и собственную духовную школу, и собственную Академию, где учащиеся приобретали универсальное славяно-греко-латинское образование. При Петре I и его ближайших преемниках обучение нашего духовенства сделало шаг назад. По словам протоиерея Георгия Флоровского, «…от славянского языка почти что отвыкали в этой латинской школе — ведь даже тексты Писания на уроках чаще приводились на латыни. Грамматика, риторика и пиитика изучались латинские <...> российская риторика присовокупляется к ним <...> поздно. И не трудно понять потому, что и родители с таким недоверием отсылали детей “в эту проклятую семинарию на муку”, а дети предпочитали попасть хоть в острог, лишь бы избыть этой ученой службы. Ибо создавалось гнетущее впечатление, что в этой нововводной школе меняют если еще и не веру, то национальность…».

Весьма долго наши государи прикладывали ничтожно мало усилий для защиты Церкви. А вот обижали ее часто.

При Петре I Русская Церковь стала частью государственной машины. С 1721 года она лишилась духовного главы — Патриарха. Церковным организмом теперь правил Синод — фактически «коллегия по делам веры», госучреждение. Надзирал за его деятельностью обер-прокурор (светский чиновник). Порой он назначался из персон, бесконечно далеких не только от православия, а и от любой разновидности христианства. Пять лет обер-прокурором числился крупный и весьма энергичный масон Иван Иванович Мелиссино (1763-1768). Потом еще шесть лет обер-прокурором состоял Петр Петрович Чебышев — не только масон, но еще и открытый проповедник безбожия (1768-1774). Позднее, при Александре I, в обер-прокуроры был поставлен князь Александр Николаевич Голицын, по отзывам современников, — «веселый эротоман» и сторонник идеи «универсального христианства».

Церкви навязали «Духовный регламент» с «прибавлениями», построенный в очень значительной степени на опыте протестантизма и мало связанный с живой церковной практикой Православия. Как пишет тот же отец Георгий Флоровский, «в “Регламенте” много желчи. Это книга злая и злобная. В ней слишком много брезгливости и презрения… и чувствуется в нем болезненная страсть разорвать с прошлым — и не только отвалить от старого берега, но еще и сломать самый берег за собою, чтобы и другой кто не надумал вернуться». Крушащим молотом прошелся «Духовный регламент» по Русской Церкви. Не разбирая пользы и вреда, он обрушивался на всё, что устоялось, словно задачей его было привести Церковь в состояние руины, а потом на ее месте построить новую Церковь. Но если по части разрушения «Духовный регламент» оказался эффективен, то созидательные его функции получили самое незначительное применение.

Более века русское иночество находилось в состоянии упадка.

Петр I запретил учреждать новые монастыри, строить скиты, постригать во инокини женщин моложе 50 лет, ограничил количество монахов произвольными штатами.

При Анне Иоанновне издевательство над русским монашеством продолжалось. Обители «вычищались» от «лишних» иноков, дабы у правительства появились новые работники на рудниках и новые солдаты. По закону запрещалось постригать во иночество кого-либо, кроме вдовых священников.

Словами историка Церкви протоиерея Владислава Цыпина, «…в результате этих гонений число монашествующих сократилось почти вдвое: в 1724 г. в монастырях насчитывалось 25.207 монахов и монахинь вместе с послушниками и послушницами, а в конце бироновщины в них осталось лишь 14.282 насельника… В 1740 г., после смерти царицы Анны, Синод докладывал регентше (Анне Лео-польдовне. — Д.В .), что одни монастыри стоят совсем пустые, а в других остались только дряхлые старики и некому совершать богослужение, что множество настоятелей взято под стражу и управление монастырское в плачевном состоянии, что вся жизнь монастырей в крайнем расстройстве». Процесс сокращения иночества несколько затормозился, но остановить его не удавалось. К началу 1760-х по всем обителям числилось уже около 11 000 монашествующих.

Главнейшее доверенное лицо Петра I по церковным делам, Феофан Прокопович, устраивал гонения на своих противников. В годы правления Анны Иоанновны он провел несколько «архиерейских процессов». Те, кто ему не угодил, лишались сана, подвергались побоям, пыткам, ссылке и тюремному заключению. Церковь стонала от его дикого, необузданного деспотизма. Но два монарших покровителя Феофана Прокоповича — Петр I и царица Анна — вечно вставали на сторону этого тирана.

Екатерина II отобрала у храмов и монастырей землю. Без малого 600 обителей предполагалось упразднить, и, действительно, в итоге екатерининской реформы множество обителей просто исчезли, оставшись без источников пропитания.

На заре XVIII века в России было 1200 обителей. Их число сокращалось стремительно. К середине 1760-х у нас осталось 536 обителей. Из них содержание от государства получали 226, а прочим 310 позволялось влачить существование на пожертвования. К началу XIX века общее число монастырей уменьшилось приблизительно до 450.

Можно констатировать: XVIII век — время, когда правящая династия усвоила в отношении Церкви чудовищную бесцеремонность как норму, как нечто само собой разумеющееся.

В XIX столетии дела русского духовенства несколько выправились, но случались времена, когда оно, волей очередного государя, оказывалась на дне тяжелого унижения. Так, «просвещенный» император Александр II, творец «великих реформ», закрыл около двух тысяч приходов, и общее число русских дьяконов уменьшил на треть.

Чья вина в том, что наша иерархия и наше монашество перестали видеть в государях своих защитников и покровителей? — Нескольких венценосных особ, совершенно не желавших для себя такой роли.

В свою очередь, и сама монархия более не имела в духовенстве столь прочной опоры, каковой оно служило для нее в допетровские времена. Не это ли роковым образом сказалось на судьбе царствующего дома в 1917 году?

«Светлые полосы»

Столь многие примеры утеснения Церкви со стороны Романовых могут создать впечатление какой-то жуткой, растянутой на три столетия катастрофы. Будто государи Романовы беспрерывно проводили одну линию в политике: подавлять церковный организм, отбирать у него ресурсы для самостоятельного существования, лишать его всякой обороны от идейных нападок извне.

Впечатление это будет совершенно ложным.Да, Московский дом Рюриковичей проявлял к Русской Церкви больше заботы и почтения, нежели династия Романовых. Но это — если рассматривать нашу историю громадными периодами. Если сравнивать три столетия господства Рюриковичей на московском престоле и три столетия царствования Романовых. Оставив в стороне столь крупный масштаб, вникнув в подробности, нетрудно разглядеть: очень многое зависело от личности монарха. Не от умонастроения всего царственного рода, не от каких-то семейных традиций, а от конкретной личности. Персональная религиозность государя и его политические устремления порой оказывались решающим земным фактором для судеб Православия в нашей стране. А среди Романовых были и государи благочестивые, были и те, кто стал для Церкви истинным благодетелем. Время от времени разорение духовенства сменялось большими пожертвованиями со стороны монаршей особы, прессинг — милостью, а религиозная индифферентность правителя — горячей верой. Всё было неровно, чересполосно при этой династии…

При Михаиле Федоровиче Церковь процветала. Его отец, сам большой боярин из рода Романовых, под именем Филарета полтора десятилетия занимал патриаршую кафедру. Он очень многое сделал для восстановления разрушенных Смутою храмов, ублаготворения разоренных монастырей, вывода всего церковного тела из состояния хаоса.

Алексей Михайлович одной рукою укрощал Патриарха Никона, а другой нескудно жертвовал на нужды Церкви. С детства и до самой смерти он вел себя как в высшей степени благочестивый человек.

Императрица Елизавета Петровна, набожная женщина, из христианских побуждений отказалась от смертной казни. Она, что называется, «ослабила гайки», до предела закрученные ее отцом и Анной Иоанновной. Церковь вздохнула чуть свободнее…

При Николае I из церковного управления был вычищен масонский дух, так много испортивший во второй половине XVIII — начале XIX столетия. Тогда же правительство позволило монастырям приобретать большие участки ненаселенной земли. Николай Павлович — первый русский монарх после Петра I, в царствование которого возобновился устойчивый рост монашества.

Церковное возрождение

В годы правления императора Александра III началось настоящее возрождение Православия. Все тринадцать лет своего царствования он покровительствовал Церкви и сделал для ее блага исключительно много. Архиепископ Херсонский Никанор (Бровкович) высказался о религиозном чувстве Александровской поры с большой теплотой: «Это что-то новое, новое веяние, какое-то возрождение русского духа, религиозного духа. Надолго ли, не знаю… Чувствовалось, что это новое веяние — нового царствования…»

Обнищавшее донельзя православное духовенство получило от правительства вспомоществование, несколько поправившее его дела. Одна за другой выходили «народные книжки», разъяснявшие простым людям христианский этический идеал. Архиереи начали обсуждать церковные проблемы на «окружных соборах». А соборов, надо отметить, не случалось с времен Петра I… Церковь, тяжело переживавшая эпоху нигилизма, воинствующего атеизма, которые бушевали у нас в 60-х и 70-х годах XIX века, наконец-то ощутила сочувствие власти на своей стороне, готовность власти помочь, защитить.

При том же Александре III велось обширное церковное строительство. На него щедро выделяла средства казна.

В какой-то степени православное возрождение продолжалось и при следующем монархе — Николае II. Правда, это глубинное движение наталкивалось и на мощное противодействие революционных сил, и на буйный оккультизм интеллигенции, и даже на то, что в самóм царствующем доме, среди близких родственников императора, стало модным заигрывать с восточной эзотерикой. Но все же оно не остановилось, и если при Александре III в судьбе Церкви наступил март, началось таяние снегов, пошел ледоход, то последнее царствование — апрель для русского Православия, солнышко пригревало, трава полезла из отмерзающей земли…

Жаль, мая не дал Бог.

При Николае II появилось около 300 новых монастырей.

Церковь подступилась к императору с ходатайством о возобновлении патриаршества. Николай II отнесся к этому положительно и позволил открыть «Предсоборное совещание». Ему вменялось в обязанность подготовить большой Поместный собор Русской церкви, где вопрос о возвращении патриаршества решился бы окончательно. Работа предсоборного органа дважды прерывалась, и, в конце концов, накрепко «заперла» ее Первая мировая война. Лишь после свержения Николая II с престола, в 1917-м, Поместный собор все-таки начал свои труды и, среди прочего, восстановил древний патриарший сан. Положа руку на сердце, разве произошло бы это без громадной подготовительной работы, которая совершалась по воле императора?

В начале XVIII века установилась норма: если Церковь считала кого-либо достойным канонизации, то окончательное решение принимал Синод, а утверждал его император. И за всё столетие только две персоны удостоились причисления к лику святых... Николай II унаследовал трон в 1894 году. На протяжении почти целого века — до начала его правления — Церковь смогла провести канонизацию еще трижды.

А за двадцать лет царствования этого благожелательного к Православию государя появилось семь новых святых!

Среди них есть личности, о святости которых говорили очень давно, однако «административная проблема» до крайности затрудняла канонизацию. Так, например, в 1908 году восстановилось древнее почитание святой Анны Кашинской, супруги святого Михаила Тверского, пострадавшего за свой народ в Орде. В 1913 году был канонизирован Патриарх Гермоген, принявший от польских захватчиков и русских изменников мучения за веру.

Порой, при сомнениях и колебаниях Синода, воля монарха ускоряла, а то и прямо решала дело. В 1903 году удостоился прославления великий чудотворец Серафим Саровский. Государь проявил горячее желание завершить долгий процесс его канонизации положительно. Более того, он лично присутствовал на церковных торжествах, связанных с причислением Серафима Саровского к лику святых. В дневнике императора сохранилась памятная запись о тех днях: «Впечатление было потрясающее, видеть, как народ и в особенности больные, калеки и несчастные относились к крестному ходу. Очень торжественная минута была, когда началось прославление и затем прикладывание к мощам. Ушли из собора после этого, простояв три часа за всенощной».

С большим почтением относился Николай II к знаменитому духовному пастырю Иоанну Кронштадтскому, канонизированному позднее, в 1990 году. Памятником этому почтительному чувству стали слова царя, прозвучавшие вскоре после кончины Иоанна Кронштадтского: «Неисповедимому Промыслу Божию было угодно, чтобы угас великий светильник Церкви Христовой и молитвенник земли Русской, всенародно чтимый пастырь и праведник…»

А сам святой Иоанн за несколько лет до смерти сказал о Николае II: «Царь у нас праведной и благочестивой жизни. Богом послан ему тяжёлый крест страданий как своему избраннику и любимому чаду». Пророческие слова. Последнему государю российскому еще предстояло принять вместе с семьей горчайший крест; Николай II нес его достойно, как добрый христианин, вплоть до последнего срока…

Слишком краткой была золотая пора Русской Церкви. Она подготовила фундаментальный поворот к восстановлению веры в правах главной составляющей всей духовной жизни народа. У монархии и Церкви появилась перспектива доброго соработничества, как это было в допетровскую эпоху. Но… ресурсов для такого поворота оказалось заготовлено недостаточно. Требовалось переломить страшное духовное закоснение нашего образованного класса, обернуть вспять безбожие, постепенно распространяющееся вниз, в народную толщу, и сделать это в условиях двух гибельно тяжелых войн. И у нашей Церкви, у русского Православия, едва-едва начавших оживать от казенного окостенения при двух последних государях, просто не хватило сил. Если бы не Первая мировая, возможно, хватило бы.

Во всяком случае, между Романовыми и Церковью на закате времени, отпущенного династии, возникли принципиально новые отношения. Идеал христианского государя начал возвращаться в политическую реальность. Между монархией и духовенством открылся доброжелательный диалог. Правящие особы повернулись к Православию и показали свою преданность ему.

Остается лишь сожалеть, что этот христианский ренессанс в России был убит чудовищем революции. И… надеяться, что ныне, после семидесятилетней паузы, он все-таки набрал ход и более не остановится.

Тема, поднятая в настоящем докладе, по-своему неисчерпаема. Тем более невозможно охарактеризовать ее в коротком докладе. Поэтому задача, которую мы ставим перед собой, будет сужена. Слушатель призван проводить параллели как с понятной и привычной современностью, так и с предшествующими эпохами, в которые мы иногда будем отсылать слушателя

Церковь в России воспринимается как нечто имманентное, привычное и законное, и мы редко задумываемся над тем, какое положение занимает она в государстве и обществе. Время от времени общество будоражат политические проблемы клерикализации (в то время как секуляризация представляется чем-то само собой разумеющимся) или абстрактные вопросы веры и религии. Однако сам церковный институт и степень его присутствия в нашей жизни занимает куда меньше внимания современников. Впрочем, во многом это верно: чаще всего подобные вопросы наиболее глубоко могут быть осмыслены лишь по прошествии более или менее продолжительного промежутка времени и становятся уже уделом истории. Однако подобные ретроспекции представляются весьма полезными хотя бы потому, что обладают внушительным позитивным воспитательным эффектом, не говоря уже о том, что это просто интересно. Сказанное и заставляет вновь и вновь возвращаться к осмыслению пройденного пути и делать выводы на будущее.

Тема, поднятая в настоящем докладе, по-своему неисчерпаема. Тем более невозможно охарактеризовать ее в коротком докладе. Поэтому задача, которую мы ставим перед собой, будет сужена. Слушатель призван проводить параллели как с понятной и привычной современностью, так и с предшествующими эпохами, в которые мы иногда будем отсылать слушателя. Ведь церковь к началу правления династии Романовых существовала в России более 700 лет (если учитывать ее присутствие на Руси до официального крещения при князе Владимире). Разумеется, она и воспринималась русскими людьми как что-то очень родное и привычное, более того – как основа традиции, которой Русь жила и живет: это можно увидеть и в Домострое – книге об устроении семьи, дома и общества, написанной при Иване Грозном за пятьдесят с небольшим лет до прихода к власти Романовых, или в Стоглаве, сборнике церковных постановлений той же эпохи. Тем не менее эпоха Романовых наложила неизгладимый след на бытование церкви в России, степень и характер ее влияния на общество и на отношение к ней со стороны общества.

Для начала напомним, что сама территория России увеличилась при Романовых более чем втрое: только выйдя за пределы Восточно-Европейской равнины в конце Ивана Грозного, к концу династии Романовых Россия простиралась до Камчатки на востоке (не говоря о недолгое время принадлежавшей России Аляске) и Средней Азии на юге, вышла на берега Черного и Балтийского морей и постепенно расширяла свое присутствие на их берегах. Церковь следовала за государством на вновь присоединенных территориях и сталкивалась при этом с массой проблем, до тех пор неведомых, например: миссионерство, организация на новых территориях и др. (Русская церковь в течение предшествовавших 600 лет больше потеряла, чем приобрела: речь идет о западнорусских епархиях, оставшихся в Литве и южной Руси и вошедших в состав Речи Посполитой). То же касается и численности населения и этнического состава.

В годы, предшествовавшие приходу к власти Михаила Федоровича, первого царя династии Романовых, церковь по разному выстраивала свои отношения с государственной властью. В течение долгого времени – почти 500 лет руководство Киевской, а впоследствии Московской митрополией находилось в руках преимущественно греков. Уже с начала монгольского ига митрополиты, среди которых чаще стали появляться русские и болгары, вынуждены были более активно участвовать в жизни страны. Однако нельзя сказать, что во взаимоотношениях с властью церковь придерживалась какой-то единой стратегии поведения. Бывали времена, когда благодаря выдающимся личностям церковь покровительствовала власти (митрополит Алексий, ХIV век или митрополит Иона), а бывало и так, что власть пыталась направлять деятельность церкви в нужное ей русло (Михаил Ярославич Тверской или Дмитрий Иванович Донской). Определенность наступила лишь с приходом к власти Ивана III, который, создавая царство (по сути – империю), разумеется, начал процесс подчинения церкви государству. Однако сделать это было сложно, и только к концу правления Ивана Грозного эта задача была в целом выполнена.

Смутное время едва не положило конец русской государственности. Это потребовало от церкви применить свой авторитет для поддержания института власти (что мы и видим на примере патриарха Гермогена), и, казалось, церковь нужно было подчинять вновь. Эта иллюзия, получившая особенное подтверждение в том, что отец первого царя из династии Романовых Михаила Федоровича, Филарет Никитич, стал патриархом. Однако здесь нужно видеть другое. Сращивание церкви и государства в единый институт, прежде чем оно нашло подходящую форму в виде святейшего (затем – священного) Синода, должно было пройти обкатку на нескольких предварительных моделях. Модель первая: слабый царь-сын – сильный патриарх-отец (Михаил Федорович и Филарет Никитич). Модель вторая: осторожный царь – энергичный патриарх (Алексей Михайлович и Никон). Модель третья: переходящее правление и стабильная церковная власть (Федор Алексеевич, Софья Алексеевна, Петр Алексеевич, Иван Алексеевич и Иоаким).

На фоне этих экспериментальных моделей, ставящих «священство выше царства», незаметным остается наметившаяся тенденция: государственная власть перехватывает у патриаршей механизмы управления церковью. Мало замечают, что проведенная патриархом Никоном реформа, приведшая к старообрядческому расколу, куда более последовательно проводилась именно царем, чем патриархом-реформатором. Идеологом реформы, как стало ясно благодаря историческим изысканиям, сделанным Н.Ф. Каптеревым, С.А. Зеньковским и другими, был именно царь. Нужно вспомнить, что именно светская власть принимала решение о сожжении лидеров сопротивления (Федор Алексеевич) и казнях «раскольников» (Софья Алексеевна). Тем более синодальная реформа, осуществленная Петром, свидетельствовала о том, что государь и государство считают церковь учреждением, принадлежащим им и обязанным служить интересам общества. Секуляризация приняла идейные формы: вместо элементарной конфискации движимых и недвижимых имуществ из церковного владения в государственное (как оно мыслилось при Иване III и Иване Грозном и впоследствии реализовалось при Екатерине), она стала означать воздействие священной персоны царя как помазанника на церковь с той целью, чтобы вывести ряд компетенций церкви в социальную сферу, где сакрализация не имеет необходимости. Правда, путь секуляризации, намеченный Романовыми, был неспешным: даже в 1730-е годы сферы компетенции Сената и Синода не были разведены; Сенат продолжал регламентировать такие элементы церковной жизни как варение мира и строительство храмов, а Синод организовывал вполне светские мероприятия, такие как торжество по случаю победы Петра в Северной войне.

Итак, двумя главными особенностями отношения государей Романовых к церкви были реализация планов секуляризации (как конфискации церковного имущества, так и обмирщения общества) при сохранении сакрального статуса монарха (и даже усиления этой сакрализации) и участие в возглавлении (и, разумеется, контроле) церкви как общественного института, которое стало абсолютным начиная со времени Петра I, поскольку в синодальную эпоху император официально стал главой церкви. Необходимо прокомментировать ту противоречивую странность, которая бросается в глаза в приведенной выше формулировке: странное сочетание секуляризации и сакрализации. Думается, что объяснение этого противоречия может дать ответ на многие вопросы истории России и ее церкви с XVII века вплоть по настоящее время.

Секуляризация, проводимая представителями династии Романовых начиная с XVII века и до конца ее существования, имеет два противоположных объяснения. С одной стороны, это требование времени, тем более что именно Романовы «развернули» российскую политику в направлении Запада, включив Россию в Европу и предопределив европейское культурное влияние с неизбежным стремлением к разграничению церковной и светской сфер жизни и последовательному ограничению первой. Требование секуляризации обусловливалось не только внешним воздействием, но и внутренними потребностями монархической власти. Однако легко заметить, что секуляризация есть, в то же время, не что иное, как осуществление власти монарха в церкви. То есть, по сути, посредством отбора церковного имущества и перераспределения правовых компетенций, монархи из династии Романовых осуществляли свое сакральное предназначение – заботу о церкви. Государь XVII-XX веков не только имел на это законом обговоренное право (что необычно – абсолютная власть российского монарха не нуждалась в определении, это сильно стопорило развитие законодательства), но и ощущал внутреннюю потребность: достаточно вспомнить церковную политику Алексея Михайловича, Софьи, Петра Великого, Екатерины, Павла, Александра I, Николая II.

Ирония судьбы заключалась в том, что последний монарх едва не разделил судьбу первого. Известно, что во время Предсоборного присутствия 1906 года выяснилось, что большинство архиереев хотело бы восстановления патриаршества. В связи с этим ходили слухи, что Николай, которому сообщили о желании возродить патриарший сан, высказал пожелание, чтобы в патриархи выбрали его. Он готов ради высшего служения отречься от престола в пользу малолетнего сына. Когда он узнал, что архиереи высказались против его кандидатуры, он снял вопрос о восстановлении патриаршества с повестки дня. Это, конечно, анекдот, но он очень верно отражает степень сакрализации монархии вообще и ощущение богоизбранности, свойственное Николаю, в частности. Уверенность в том, что именно Бог возложил на царя полноту ответственности за страну, что Он не дает креста больше, чем талантов, заставила Николая оставаться во главе империи, хотя его неумелая политика и вела страну в бездну революции. Трагическое несоответствие между «ничтожеством» личности царя и уверенностью его в божественном предназначении отмечали такие внимательные и недобрые иностранные политики, как Макс Вебер. Это лучшее свидетельство, поскольку у Вебера не было никаких резонов приукрашать действительность.

Трагизм Николая заключался еще и в том, что сакральность своей власти он ощущал лучше, чем кто-либо из российских монархов после Павла, однако вынужден был ради ее сохранения идти на беспрецедентную секуляризацию, которую можно видеть в манифесте 1906 года и создании парламента.

Подводя промежуточный итог, заметим: сакральность царской власти Романовых, ощущаемая именно через Православие и церковь, значительно превосходит ощущение причастности к божественной воле Рюриковичей. Властность Романовых в вопросах религии и церкви, чувство собственности по отношению к церкви у Романовых также заметно выше.

Но нельзя же сказать, что Романовы ближе Православию, чем Рюриковичи! Сама постановка вопроса кажется глупой. Да и по формальным признакам: число канонизированных представителей княжеской власти, т.е. Рюриковичей, куда выше числа церковно прославленных Романовых. Канонизированный царь вообще только один – Николай. Однако симптоматично, что его конечная сакрализация в виде прославления призвана в какой-то степени компенсировать унижение его избранничества в лишении власти и позорном убийстве. Николай II, как бы ни относиться к его личности, воспринимал себя, воспринимался и воспринимается до сих пор как легитимный монарх, что и делает его убийство незаконным и позорным.

Не лишним будет задаться вопросом, возвращающим нас в исходную точку рассуждений – как могла появиться основа сакральности династии в момент ее прихода к власти. Только теперь он будет задан иначе: а насколько легитимным были Романовы во власти, если так легко оказалась признана сакральность их власти по сравнению с Рюриковичами? Казалось бы, ответ должен быть не в пользу Романовых. Династия Рюриковичей просуществовала на Руси более 700 лет. На момент начала Смуты XVII века русские не помнили иных династий и, стало быть, смена династии было для них исключительным, неожиданным и шокирующим феноменом. Любая другая династия должна была выглядеть на фоне Рюриковичей совершенно нелегитимной. Собственно, так оно и было: достаточно вспомнить судьбы Бориса и Федора Годуновых, а также Василия Шуйского. Положение Михаила Романова немногим в лучшую сторону отличалось от положения предшественников. Такая многообещающая мера Бориса Годунова как учреждение патриаршества никак не помогла преодолеть кризис. И тем не менее уже второй представитель династии Романовых – Алексей Михайлович – чувствовал себя настолько уверенно, что мог настаивать на своем праве управлять церковью, рассчитывая на свой сакральный статус. Здесь есть некоторая загадочность, которую также необходимо разрешить.

В самом деле, новая династия взамен старой, единственной и совершенно укорененной, должна была восприниматься как незаконная. Казалось бы, это подтверждается таким явлением как самозванчество, начинающееся с Лжедмитрия Отрепьева, даже восшедшего на престол, и закончившееся, кажется, Пугачевым, называвшим себя царем Петром III. Столь долго продолжавшееся – почти два века – явление самозванчества указывало на недоверие народа по отношению к монарху. Но на самом деле смысл этого явления обратный. Не недостаток, а избыток сакральности должен был заставить поверить в самозванцев простой люд. В самом деле, легко заметить, что в течение этих двухсот лет из нескольких десятков самозванцев не было ни одного хоть сколько-нибудь известного лица, самозванчество никаким образом не затронуло и не заинтересовало высший политический эшелон (за исключением Смутного времени, когда гражданская война позволяла авторитетным аристократам добиваться сиюминутных выгод в зыбких политических реалиях). Услугами самозванцев (кроме Лжедмитрия) не пользовались родовитые бояре XVII века и родовитые дворяне XVIII века. Самозванцы были самовыдвиженцами из народной среды и никогда из нее не выходили. Их попытки захватить власть были совершенно бесперспективны. Народ сам наделял их сакральностью тем, что признавал и возводил их в монархи, условно связанные с правящей династией. Однако близость к люду делала их сакральность близкой и понятной, не уходящей в заоблачные выси, как это было у петербургских императоров.

Стало быть, кризиса легитимности как такового не произошло, хотя его следовало ожидать. Почему? Вероятнее всего потому, что Романовы оказались по началу накрепко связаны с церковью, которая до старообрядческого раскола и синодальной реформы продолжала быть понятной и родной для масс. Связь оказалась тем более крепкой, что Михаила Романова выбирал земский собор, инициатива созыва которого во многом принадлежала церкви. Что первый царь оказался под крылом патриарха, бывшего его отцом (факт, что в цари выбирали сына нареченного патриарха и уже тогда бывшего авторитетнейшим политиком, еще до конца не осмыслен). Что власть в лице Алексея Михайловича заявила о себе как неравнодушная и потому руководящая сила по отношению к церкви.

Сказанное позволяет иными глазами взглянуть на столь часто провозглашавшуюся идею церковно-государственной симфонии в синодальную эпоху. То что казалось совершенно искусственным – синодальная реформа и превращение церкви в государственный департамент, – кажется теперь вполне естественным. Неестественным и даже более того – смертельным стало другое – разрыв с народом как церкви, так и монарха, которые вместе удалились в заоблачные выси сакрального бытия. Это становится очевидным, если сравнить последствия обращения к народу патриарха Никона во время новгородского бунта 1650 года и убийство во время чумного бунта 1771 года московского архиепископа Амвросия (Зертис-Каменского), выходы к народу Алексея Михайловича и блестящее окружение Екатерины II, из которого она не могла и не хотела выйти.

Сакрализация власти и соединение с ней церковного института оказались столь интенсивны, что секуляризация XVIII века была «проглочена» и оправдана как элемент перераспределения сакральности между государством и церковью. И в этом случае ту секуляризацию следует признать не столь даже неполной, сколь эфемерной – по принципу сообщающихся сосудов сакрализация не пострадала при переносе ее путем секуляризации из церкви во власть. К тому же секуляризации наподобие европейской (в Германии – кровавые события эпохи Реформации; в Англии – в протекторат Кромвеля; во Франции – в годы великой французской революции) в ХVIII веке не произошло, и это сделало неизбежным повторение секуляризации по экстремальному сценарию, что и произошло в первой половине ХХ века.

Трагизм слияния церкви и государства обнаружил себя в начале ХХ века, когда ни монархия, ни церковь не нашли ответа на исторический вызов революции, выявив, как высоко до небес вознеслась монархия, и как низко до земли снизошла церковь. И в сплетенных объятиях церковь и романовское самодержавие с разбегу кинулись в Голгофу ХХ века, заслужив в ней привычную для себя сакральную святость.